Грузились дольше, чем ехали. Проехали километров пять и встали на площадке, забитой транспортом. Дальше никак. Дальше всё своё пришлось тащить на себе. Боеприпасы и тяжёлое оружие по песку повезли на БТРах. У жёлтых утёсов, рядом с артиллерийским полком, их ждал пехотой офицер в звании майора.
— Второй полк? — Спросил он, встав на сиденье багги, чтобы лучше видеть пришедших казаков.
— Так точно, вторя сотня второго Пластунского полка. — Сказал Короткович. — Сотник Короткович.
Майор спрыгнул на песок, протянул сотнику руку для рукопожатия:
— Комбат Малышев. А что так долго? Мы вас ещё позавчера ждали.
— Мы после боёв на подъёме понесли большие потери, ждали пополнения, — говорил сотник, пожимая ему руку. — Стояли в охранении.
— И что, получили пополнение?
— Никак нет. — Сказал сотник.
— Здравствуйте, господа казаки! — Крикнул майор.
— Здра-а-а… Жела…. — недружно отвечали казаки.
Тем временем пара солдат ставила у его багги большой планшет, но резкий ветер, порывами поднимая тучи песка, чуть не свалил его.
— Сколько у вас людей, сотник?
— Пятьдесят два в строю.
— Ну, хоть что-то. — Сказал майор, разглядывая казаков. — Господа казаки, решением командования вы направляетесь в моё распоряжение. Мой батальон и ваша сотня сводятся в ударную бригаду. В моём батальоне две роты, Девятая Отдельная штурмовая и Тридцатая сапёрная. И ещё вы. Нам поставлена задача, мы должны прорвать оборону, вот тут, — он показал на планшете место, постучал пальцем по планшету. — Снять мины, пройти две траншеи с дотами, занимаемы противником, снова снять мины и выйти вот сюда. — Он остановил палец на точку. — КДП — вот эта бетонная башня, Контрольно Диспетчерский Пункт. Наша задача — выйти к этому пункту и подняться на утёсы, что находятся сразу за ним. Скинуть противника с этих утёсов. А там у них два дота ещё. Мы должны скинуть противника оттуда и дать двум пехотным полкам начать наступление.
— А, ну понятно, — раздался голос из строя казаков, — мины, траншеи с дотами, мины, утёсы с дотами — всё взять, всё порвать, всех убить, как обычно. Плёвое дело.
Аким даже и не задумывался, кто это всё может говорить. Ему даже голос не нужно было узнавать.
— Червоненко, разговоры в строю! — Рявкнул Подсотенный Колышев.
— Нет, — прервал его майор, — говорите, товарищ казак, у вас есть вопросы?
— Всего один. — Отозвался Юрка.
— Задавайте.
— Мы на подъёме, считай, двадцать человек оставили убитыми и ранеными, а ещё в охранении за неделю до этого десяток потеряли. И опять нас в самую кашу кидают. Вот у нас с казаками вопрос, мы что, на этой войне самые красивые? Больше нас никого нет, что ли? Как какое месиво — так Второй полк Вторая сотня.
