— Вопрос ясен, — сказал майор, — значит так, мне поставлена задача прорвать оборону противника. Одного моего батальона для этого не хватит, я просил придать мне самую боеспособную часть, что есть в наличие из тяжёлой пехоты, мне была придана ваша часть. Командование считает, что ваша сотня самая опытная и проверенная. Вот ответ на ваш вопрос, вам всё понятно?
— Так точно, мы догадывались, что мы лучшие, просто хотели это услышать, — заявил Червоненко с заметным сарказмом.
Майор сарказм его игнорировал и продолжил:
— Хорошо, что вы спросили, вовремя. Я хочу, что бы вы поняли, насколько трудная и важная задача стоит пред нами. Да, всё верно, ряды траншей, сплошные минные поля, утёсы и доты с дзотами. И всё это предстоит проломить нам. Да, всё проламывать нам. И нас буду контратаковать во фланги, и артиллерия нас будет утюжить без перерыва, но без нас успеха операции не будет. Мы не возьмём КДП — не возьмём Аэропорт, не возьмём Аэропорт — через три месяца китайцы выйдут к вашим болотам. Вот и всё, что я хотел вам сказать.
— А из хорошего есть, что вам сказать? — Невесело спросил кто-то из казаков.
— Есть, — сказал майор, — во-первых, для пролома первой линии нам предадут танк, а во-вторых, синоптики сговорят, что к нам идёт буран.
По рядам казаков прошёл говор. Казаки явно были рады услышанному. Танк — это серьёзная помощь. Да и буран им был на руку, буран — это всегда минус для артиллерии, связь во время пыльно-песчаного шторма тоже почти не работает. Взаимодействие соединений противника понижается.
— Товарищ майор, а когда начнётся шторм? — Спросил старший прапорщик Аленичев.
— Да уже начинается, — отвечал тот, указывая на ветер, что норовил всё время опрокинуть планшет. — Так что времени мало, господа казаки. Готовьтесь, раскачиваться не будем, как только пыль полетит, так и начнём.
Саблин забивал подсумок патронами, ранец гранатами. Мины выкладывал, не пригодятся мины в атаке. Тем белее тяжёлые мины направленного действия. Тут у БТРов собрались два взвода: и первый, и четвёртый. Теперь это была одна штурмовая группа, и командиром в неё был назначен подсотенный Колышев, чему казаки не очень-то рады были. Не любили его в сотне. Изводил он всех придирками да уставом с дисциплиной. А в боях до сих пор себя никак не проявлял. Одно слово — замком сотни. Первый, кажется, раз Аким видел его с оружием в руках. Ходил среди казаков, смотрел на то, как они готовятся, ну, хоть хватало ему ума советы им не давать.
