Намъ встрѣтилась чаща колючихъ кустовъ,
Слѣды тамъ внезапно исчезли,
И вѣтви сплетались, какъ плотный покровъ,
И дерзко навстрѣчу намъ лѣзли.
Онѣ насъ ловили, какъ частая сѣть,
Въ лицо намъ хлестали, какъ тонкая плеть.
И лѣсъ намъ попался. Онъ росъ по буграмъ,
Но лучше дорога не стала.
Болото упрямо тянулось и тамъ,
Болото деревья питало.
Сквозь мхи посылало невидимый стокъ,
Гдѣ вмѣстѣ купались и конь, и сѣдокъ.
Мѣстами деревья вставали, какъ строй,
Вершины смыкались, какъ своды.
Мы ѣхали тихо. Въ трущобѣ сырой
Едва находили проходы.
Рогатые сучья на каждомъ шагу
Намъ путь заслоняли, какъ будто врагу.
Древесные трупы навстрѣчу порой
Ложились преградой огромной,
Ихъ бурые корни вздымались горой,
Зіяли пещерою, темной.
И мшистыя нити сплетались въ узлы,
И гниль наполняла сѣдые стволы.
И кони ступали на ветхіе пни,
И пятились долго со страхомъ,
И падали въ дупла, какъ въ глубь западни,
Засыпанной тлѣющимъ прахомъ,
И бились, запутавъ развязанный тюкъ,
И ранили ноги о сломанный сукъ.
Иныя деревья тонули во мху,
Таились, незримыя взору.
Другія, какъ арки, висѣли вверху,
Сгибая живую опору,
И тихо качались надъ нашимъ путемъ,
Готовыя рухнуть внезапно, какъ громъ.
Мы долго терпѣли усталость и зной,
Боролись съ трясиной и чащей.
Насъ долго крылатый преслѣдовалъ рой,
Назойливой тучей летящій.
Комаръ увивался, жужжа и звеня,
И оводъ кружился и жалилъ коня.
Но день нашъ оконченъ. Настала пора
Привалъ для ночлега раскинуть,
И путникъ усталый спѣшитъ до утра
Желѣзное стремя покинуть.
Отпущенъ на волю разнузданный конь,
И вмигъ разгорѣлся веселый огонь.
Походный котелъ ужъ на крюкѣ виситъ
И долгую пѣсню заводитъ.
Ямщикъ передъ нимъ неподвижно сидитъ
И глазъ отъ огня не отводитъ.
И голосомъ тихимъ и грустнымъ, какъ стонъ,
Шумящей водѣ подпѣваетъ и онъ…
Товарищъ, скажи мнѣ, какая мечта
Возникла въ душѣ твоей снова.
Зачѣмъ ты сомкнулъ такъ упрямо уста
И молвить не хочешь ни слова?
Зачѣмъ опустилъ ты такъ низко глаза
И смотришь на землю уныло?.
И мнѣ показалось, какъ будто слеза
Рѣсницы твои увлажила.
Мой другъ, ободрися, намъ плакать нельзя,
Бѣдѣ не поможешь слезами!
Куда ни легла бы предъ нами стезя,
Ее отыскали мы сами.
Мы были не дѣти, не слѣпо мы шли,
Покорны святому завѣту.
И видѣть могли мы въ туманной дали
Пустыню холодную эту.
