На полчаса, на час становилось тихо. Все крыши, окна, чердаки высоких зданий, все тополя и корчаги были покрыты стрелками, которые засыпали дождем пуль бойницы и стены крепости.
Пулеметы сбивали целые гроздья людей, но все новые и новые лезли на место убитых, и последние часы крепости были сочтены...
Внутри крепости заперлись все жители с гарнизоном из 30 человек и боролись, как могли, за свою жизнь. Бегом, на себе, перекатывали раскаленные от стрельбы и солнца пушки.
Мужчины бегом выносили из порохового погреба ящики со снарядами, пулеметными лентами и патронами. На бегу, или в момент атаки учились артиллерийскому и пулеметному делу, заменяли выбывшие номера, а женщины набивали патронами пустые пулеметные ленты и оттаскивали в каменную казарму убитых и раненых.
Третьи сутки все были без сна, и на угловой башне, в тени от пустых гранатных ящиков, спали выбившиеся из сил два подростка. Они лежали на боку, дышали друг другу в лицо и вздрагивали во сне при каждом ударе пушки.
Два огромных цементных подвала на площади, бывшие торговые склады, были разграблены и заняты басмачами, но легкие орудия не могли разбить цементных сводов, и крепость скоро должна была погибнуть.
После каждой неудачной атаки вьющейся гусеницей двигалась цепь перебегающих стрелков и вливалась в подвалы. Ночью они наполнят подвалы, и остановить их будет нельзя. Слишком близко.
5
Вновь прибывших пленных красноармейцев встретил приветственный вой, который раскатился по городу и отдался в подвалах.
„Урус шайтанляр с четырьмя пулеметами полезут на крыши!.. У-у! Ой-бой-га-а!...“ — неслось по всем домам и улицам.
Осажденные по крику и шуму поняли, что отряд погиб, а к басмачам подошло подкрепление.
Комендант крепости сидел в казарме напротив председателя Угорисполкома.
Оба молча поглядывали друг на друга. Нёожиданно задребезжал телефон, и комендант схватил трубку.
— Крепость'?
— Да! — задыхаясь от волнения, ответил комендант.
— Я, командир отряда, говорю с городской станции... Мы в плену, но мы вам поможем. На горбанке и на школе будут пулеметы. Не сбивайте. К угловой башне выбросите пироксилин, а то взорвется от детонации. Раздайте противогазы. Больше говорить не буду. Ухожу. Не звоните. Следят. Прощайте.
У коменданта закружилась голова, и он закричал:
— Прощай...
Но ответа не было.
Комендант побежал выполнять все полученные указания, а в это же время командир пленного отряда излагал курбаше через переводчика свой план атаки.
