Они сидели втроем в номере гостиницы, рядом с городской телефонной станцией. Курбаша сидел на плюшевом кресле, поджав ноги, и внимательно слушал. Снаружи стоял почетный караул. Курбаша кивал головой после каждой фразы переводчика:
— Ой-бой-бой. Джуда якши (очень хорошо). На крышах будут пулеметы?.. Все стрелки соберутся в подвалы для атаки?.. Тюра — командир даст своих солдат для каждого подвала?..
— Командир молодес, — сказал переводчик.
— Пока все люди не соберутся в подвалы, начинать нельзя, — говорил командир. — Мои солдаты будут впереди с большими бомбами, называется газ.
Кас? Нема кас!.. — переспросил курбаша,
— Катта бомба диди, — объяснил переводчик, и командир продолжал с усталой покорностью:
— В другом подвале тоже будут мои солдаты впереди, а всех, кто не поместится в подвалы, надо собрать против угловой башни и ворот.
— Эга-а. Бульды (довольно), — сказал курбаша, и план был принят.
— Начинать надо сразу по свистку, — закончил командир отряда.
6
Когда стало темнеть, и бледные звезды засияли на выцветшем небе, к подвалам сплошной вереницей потянулись сотни вооруженных людей. Двести-триста человек проползли к углублению против угловой башни и залегли, поблескивая оружием. Наконец, подвалы налились доверху вооруженными басмачами и невместившиеся вооруженные толпы собрались против деревянных, окованных толстым железом ворот.
У входа в самый большой подвал столпились саперы, ожидая сигнала. Они уложили на лестнице вороха пироксилина и молча курили, чтобы было чем зажечь запальник. При каждой затяжке цигаркой красноватый свет освещал их сосредоточенные, суровые лица и белые чалмы толпившихся басмачей.
На другой стороне, около открытых дверей другого подвала сидели газовики с баллонами тяжелого газа. Они тоже курили и ждали свистка. Противогазов надевать было нельзя. Испортишь все дело. Кто-то тихо пошутил:
— Ну что ж, понюхаем.
— Ваня, ты, што ль, вниз-то полезешь?
— Я, — здоровенный детина взял кузнечный молот в одну руку, а другую положил под баллон с газом. — Помоги, робя.
— Эй вы, черти, дорогу. — И толкая басмачей, они втроем снесли стальной баллон на дно подвала.
Не оглянувшись, не попрощавшись, двое вышли наружу, а третий остался внизу с молотом.
На крыше горбанка и школы возились пулеметчики, тарахтели по железным листам и заглядывали в тёмный провал улиц.
— Куда побегут-то? Ты вот потарахти еще сапожищами-то. Как раз гранату из крепости слопаешь.
