— Вставай! Сегодня твоя очередь полы мыть, — промурлыкала она и направилась к выходу. Лерка снова легла и укрылась одеялом, что, естественно, не ускользнуло от внимательного взгляда Гаши, сварливо добавившей, — а то мне придется позвонить твоей маме, сказать, что тебя беспокоят кошмары…Или кто там тебя должен беспокоить? Вот они… Мама твоя жуть как расстроится. В больничку, наверно, тебя определит… Психиатрическую. Где тебе и самое место, — заключила она сквозь зубы и вышла в кухню.
— Зараза, — пробормотала Лерка, но одеяло в сторону отбросила.
В комнату заглянуло острое личико Ритки, тихой, умной, вечно собирающей и разбирающей всяческие механизмы девчонки. Они раньше не встречались, познакомились здесь впервые. Но успели подружиться.
— Лер, здорово, что ты встала! — воскликнула она и мягко улыбнулась. — Я уже чай сделала, и тетя Азалия оставила нам целую гору бутербродов. Пошли чай пить?
И, опять не дожидаясь ответа, скрылась за кухонной дверью.
Лерка стянула с себя пижаму, нырнула в длинный цветастый сарафан, удобный уже тем, что его не надо было гладить и стирать. Схватила Гашкин гребень с тумбочки, несколько раз небрежно провела по рыжим космам, перехватила волосы в хвост. Не слишком аккуратный, но удобный.
Довольно прищелкнула языком.
— Сначала — купаться в море, потом — мыть полы! Я на отдыхе! — скомандовала она сама себе, и, схватив широкополую соломенную шляпу, и нацепив солнечные очки, выплыла из домика.
Ритка и Максим, низко склонившись друг другу, взволнованно шептались. В руках у каждого пестрел здоровый бутерброд с зеленым луком, сладким перцем, сыром, укрытым тоненькими кружочками сырокопченой колбасы и высокая кружка с ароматным чаем с чабрецом.
Временно забытый, промокший под ночным ливнем, еще накануне частично разобранный, уныло стоял в ожидании ремонта Максимкин велик. Судя по немыслимому количеству валявшихся вокруг него деталей, гаек, ключей всех возможных мастей и размеров, стойкой вони машинного масла, работа была запланирована масштабная. Может, у этой дружной парочки в планах было из велосипеда сделать вертолет.
— Ты тоже да, слышала? — донеслось до нее прерывистое Максимкино бормотание.
— Эй, мелюзга, что вы тут развели! — на правах «взрослой» начала было Лерка, но смолкла, увидев озабоченные и даже испуганные лица ребят. Особенно маленького Максика. Оставляя скользкие борозды на пухлых щеках, из глаз текли слезы, которые он, лишь увидев соседку по комнате, начал усиленно размазывать кулаком.
