— Скажите, пожалуйста, здесь нет Лизы Толмачевой?
Арсений, которому он ничего не объяснил, посмотрел удивленно.
— Я ее не видела, — ответила проводница. — Кажется, нет. А впрочем, спросите старшего.
— Может быть, Валя здесь? — Дмитрий Николаевич покраснел; лицо Арсения стало насмешливым, а девушка улыбнулась, и в тоне ее появилась развязность. Она спросила, кокетничая:
— А зачем они вам понадобились? Валька тут. Я бы ее позвала, да у нее живот болит. Ее вчера какой-то инженер конфетами обкормил.
Дмитрий Николаевич покраснел еще больше. Он знал, что смешон, но согласен был это перенести, лишь бы узнать, где и когда он может встретиться с Лизой.
Арсений сказал:
— П’аво, ты ст’анно себя ведешь. — Он засмеялся и потянул приятеля за рукав, но Дмитрий Николаевич вошел вслед за проводницей в вагон:
— Подожди меня, я сейчас…
Три девушки, в одной из них Дмитрий Николаевич узнал Валю, стояли в коридоре, хохоча и болтая. Дмитрий Николаевич, еще более стыдясь, повернулся, чтобы уйти. Он убегал от этого оскорбительного смеха.
Валя догнала его у выхода:
— Уморили девчонки. Такое скажут… Вы Лизу спрашивали? Нет, ей-богу, мы не над вами… Лиза будет здесь через неделю. Что-нибудь передать?
Дмитрий Николаевич вынул блокнот и набросал коротенькую записку, указав свой адрес. Он вручил ее Вале:
— Вот. Очень вас прошу. Мне надо увидеться с Лизой. По делу. Вы скажите ей, что я непременно буду ее ждать.
— Хорошо.
Арсений ждал его, прохаживаясь по платформе.
— А ты, б’ат, повеселел. — И, взяв под руку, повлек за собой.
Они шли по направлению к главной улице города, где находилась гостиница. Там решено было пообедать.
Арсений молча посмеивался. Дмитрию Николаевичу казалось, что он должен Арсению все объяснить, но это было трудно, и он боялся насмешек.
— Ста’ик, ты мало пе’еменился, — сказал Арсений и дружелюбно сжал его локоть: — Это даже хо’ошо. А где сейчас Ма’ьяна? Там тоже было что-то идиллическое и очень не’авноп’авное.
Дмитрий Николаевич потупился:
— Не знаю. То есть, наверное, у себя, в Орджоникидзе.
— Помнится, ты соби’ался на ней жениться?
— Собирался. Я на всех на них собирался жениться, если хочешь знать. Я каждую любил, как самую первую.
Он вспомнил Марьяну. Высокая, плоскогрудая. С крупными чертами лица и широко расставленными глазами. Она была учительницей, и встретились они в Грозном… Ему нравилась ее неправильная русская речь, — ее стыдливость, и доверчивость, и чистота… Родилась девочка.
— Эх, — сказал Дмитрий Николаевич и вытер лицо платком, хотя ему было вовсе не жарко.
