Последняя командировка - Ольга Сергеевна Неклюдова

Собака привыкла в этот час гулять. Она давно уже поглядывала то на хозяина, то на часы, постукивала хвостом.

Дмитрий Николаевич прикрепил цепь к ошейнику. Сегодня он делал это молча, и Рекс чувствовал себя неловко, словно был в чем-то виноват. Он припомнил: утром гулял с Игорем и долго задержался у забора, где живет белая пуделиха. Игорь дернул цепочку, и он заворчал. После обеда чересчур назойливо требовал сахару…

Хозяин продолжал молчать и когда они вышли во двор, где пахло прелым листом и дымом. Пройдя несколько шагов, Дмитрий Николаевич остановился, закурил, цепь натянулась. Ошейник сдавил горло. Рекс повертел головой и тихо взвизгнул.

— Прости, голубчик, — сказал Дмитрий Николаевич. Рекс успокоился. Он весело побежал вперед, обнюхивая сухие листья, которые в эту осень в таком изобилии покрывали землю.

Начинались сумерки. Еще, розовые, золотые и фиолетовые, разбросаны были по небу облака, но общий колорит вечера был бледен и сух. Все вокруг казалось коричневым от листьев, которые ветер срывал охапками и торопливо гнал перед собой. А то вдруг, разжав огромную ладонь, выпускал, как птенцов, еще неловких в полете. Рексу нравилась эта суматоха, он был весел, а Дмитрий Николаевич вдруг почувствовал неопределенную тоску: мир показался ему пустым и разоренным, словно дом, из которого только что вынесли покойника, но присутствие его еще остро чувствовалось в нарушенном порядке жизни. Или, может быть, так бывает в квартире, покинутой обитателями, когда сквозняки гуляют по комнатам и еще валяются скомканные бумаги, обрывки веревок и брошенный за ненадобностью фартук хозяйки или ее старое платье.

Вокруг было безлюдно, как во сне, и так же бескрасочно. Господствовал сумрак, и все предметы становились все более невнятны и призрачны. Дмитрий Николаевич шел медленно. Рекс бежал бойко, натягивая цепь. Не встретили никого из соседей, обычно в этот час гуляющих с собаками. Дмитрию Николаевичу недоставало этих коротких встреч, приветливой фразы «добрый вечер», беглых реплик о погоде, о собаках.

Вдалеке маячили призрачные фигуры дворничих в цветных клетчатых платочках. Совками и лопатками они сгребали в кучу охапки листьев. Несколько таких куч дымилось. Среди листьев попадались еще живые — пламенного цвета. Они сверкали среди этого темно-коричневого праха и тоже обречены были на сожжение.

У дома белой пуделихи Рекс остановился, послушно остановился и хозяин. Рекс долго обнюхивал мокрый низенький забор палисадника, уши его были подняты, а Дмитрий Николаевич стоял задумавшись, и ощущение невнятности обстановки, неясности собственных чувств, очень похожих на сон, медлительный и тоскливый, не проходило.