— Баре, — радостно сказал разбойник, почесав волосатую грудь одной рукой.
А другой поднял пистолет и выстрелил купцу прямо в лицо.
Меня с купчихой спасла дёрнувшая карету лошадь: в это мгновение бандит ни за что не держался, а потому полетел наземь. Видно, для чего-то я ещё нужен был судьбе: она хранила меня, словно дорогую хрупкую игрушку. Всё произошло настолько стремительно, что отдельные детали смазались в памяти: я не помню, как выскочив, выхватил кнут у убитого возницы… Помню удар кулаком разбойнику прямо в переносицу, смачный, с хрустом… боль от сбитых костяшек… два выстрела один за другим, оба — мимо… Кнутом по крупу, оставляя на нём полосу — выноси, родимые… Запоздалый визг насмерть перепуганной женщины из кареты… Несут, несут, милые!
Через несколько вёрст я остановил лошадей и заглянул в карету. Купчиха сидела, вжавшись в угол — бледная, словно смерть. Оттолкнув меня, она выскочила прочь и тут же согнулась пополам в приступе рвоты. Всю оставшуюся дорогу Тамара — так звали молодую вдову — проехала рядом со мной, не решаясь заглянуть больше в залитую кровью карету, где мёртвый купец ехал теперь в полном одиночестве. Вдова не плакала, просто сидела и смотрела перед собой, словно кукла.
— Сигареткой не угостишь? — наконец, попросила она. — Я видела, у тебя есть с собой.
Порывшись в сумке, я выудил из пачки сигарету и протянул соседке.
— Осуждаешь?
— Кури на здоровье, — пожал я плечами.
— Да не за курение, — она нервно затянулась, было видно, как дрожат пальцы. — За то, что старика окрутила. Не рыдаю по нему.
— Не моё дело.
— Скотиной он был, между нами говоря. На прошлой неделе крестьянина насмерть в усадьбе запорол. А у меня выбора не было: либо с ним под венец, либо на каторгу.
— Ты ведь не местная? Бабы здесь ещё не курят. Через дыры ходишь?
— Ходила бы — да только не пускают на таможне. Я — нелегалка. Про похищения людей слышал? Меня из Перми похитили, а затем к этому уроду в крепостные продали. В Перми бывал? Там интернет, гаджеты, вай-фай, коридор с Америкой через Северный Ледовитый океан. Жизнь.
Здешний Пермский край, в отличие от бывшего до катастрофы, простирался на север до самого океана. Про похищения я, конечно, слышал. Но верить случайной попутчице моей не спешил, жизнь приучила. А она всё смотрела перед собой, о чём-то задумавшись и забыв о сигарете, пока та не выгорела вся и не обожгла ей пальцы.
— Стефан! — обернулась она ко мне. — Переведи меня через границу.
