— Эй, служба, открывай!
Решётка медленно поползла вверх. За нею открывался длинный тёмный коридор. Мрачные, едва обработанные своды и тусклый, словно гаснущий свет. В его непривычно красноватом отблеске я разглядел несколько трещинок в скале, сквозь которые просачивалась влага, питая бледный чахлый лишайник. Наверное, так начинается дорога в ад.
— Удачи! — донесся до нас возглас тролля, и решётка со скрежетом опустилась за нашими спинами.
До щербины на углу идти оказалось не так уж и долго — минут пять. Следуя указаниям охранника, мы повернули налево, в узкий проход, где едва можно было разойтись вдвоем.
— А что он такого мог натворить? — спросил я. — Бакенщик? Вроде такая мирная профессия.
Абатыч усмехнулся.
— Мирная… Ты хоть с одним бакенщиком знаком?
— Нет, — честно признался я.
— Какой ты ещё, в сущности, ребёнок, — вздохнул Абатыч.
Я обиженно засопел. Нашёл ребенка. Этот ребёнок, между прочими, недавно Департамент уел!
— А о жизни ни шайтана не знаешь, — словно прочитав мои мысли, произнёс Абатыч. — Река вообще самое гнилое место в городе. А уж среди бакенщиков кого только нет… И ложные бакена ставят, чтобы водные ковры с фарватера сбивались, и с лихим речным народцем дружат. Водный ковёр на мель садится, речной народец пассажиров грабит, а бакенщикам долю отстегивает. Только в эту навигацию три рейса до нитки обобрали. На последнем люди с пляжа возвращались, взять-то нечего — плавки да купальники, а всё равно… Долго потом барыги на Ипподромском базаре из-под полы купальниками торговали. Смотри-ка, вон и столб от старой виселицы! Хорошо нынче идем, без приклю…
Абатыч не договорил. Узкий тесный коридор закончился небольшим залом с высоким массивным каменным столбом посередине. Какая-то едва различимая тень метнулась по залу и притаилась за столбом. Мой спутник приложил палец к губам, поудобнее перехватил свою палку и свободной рукой показал, чтобы я обходил столб с другой стороны. Так мы и двинулись, осторожно беря таинственного незнакомца в клещи. Сердце моё колотилось о ребра, пытаясь выломать хоть одно, выскочить на волю и дать дёру от неизвестной опасности. Но я шёл. Шаг, и ещё шаг, и ещё… И тут моим глазам открылось поистине удивительное зрелище: за каменным столбом сидел маленький полупрозрачный человечек и отчаянно дрожал. Таких существ я никогда раньше не видел. Взлохмаченный, с куцей бородёнкой, в длинном светлом балахоне он испуганно вжимался спиной в столб и смотрел на нас затравленным взглядом. Глаза у существа были красными, словно воспаленными, а на шее поверх балахона болтался обрывок веревки.
