Они снова вышли в прихожую, прошли через обширный зал с антресолями, заставленный стеллажами с книгами, — библиотеку академика, и Инга ввела его в небольшую уютную комнату с окнами, выходящими в сад.
— Вот это и есть мое гнездышко, — сказала она, опускаясь на кушетку и протягивая руки к Никите, — иди садись ко мне поближе и рассказывай, что ты хотел рассказать. Здесь нас никто не услышит.
— Мне надо многое сказать тебе, Инга. Прежде всего вот — смотри! — он выложил перед ней бумагу, прихваченную у брата Льва Яковлевича.
Она с минуту рассматривала машинописный текст:
— Что-то о начислении пенсии, о плате за телефон… Ничего не понимаю.
— Ты в текст не вникай. Ты посмотри, как напечатана буква «и»!
— Буква «и»? О-о, такой же дефект, как в моей анонимке!
— Как в наших анонимках. Я не сказал еще тебе, что я тоже получил трогательное послание, напечатанное на той же машинке, отправленное из того же почтового отделения, подписанное тем же «доброжелателем».
— Час от часу не легче! От тебя-то что потребовал этот «доброжелатель»?
— Ни больше ни меньше, как ни в коем случае не жениться на тебе, — рассмеялся Никита.
— Боже, кому помешала наша женитьба?
— Автору вот этого послания о начислении пенсии и платы за телефон.
— Да кто же он?
— Не кто иной, как двоюродный брат Льва Яковлевича Николай Ефимович Гридин.
— Невероятно! Зачем ему понадобилось все это?
— Не знаю, Инга. Время покажет.
— Но как ты докопался до этого, где взял эту бумажку?
— Все началось с двадцать девятого отделения, а закончилось в квартире вашего почтенного родственника. Вот послушай!
— Я всегда чувствовала, что это опасный человек, — сказала Инга, выслушав рассказ Никиты. — Но ты, кажется, не все сказал?
— Да. И это тоже касается брата Льва Яковлевича. Помнишь, я рассказывал тебе об одном маленьком оборвыше, с которым случайно встретился на рынке?
— Помню, конечно.
— Так вот, позже я встречался с ним не раз и узнал прелюбопытные вещи. Во-первых, что фамилия его Гридин.
— Гридин?!
— Представь себе — Колька Гридин. Дальше я узнал, что мать его, больная одинокая женщина, вот уже много лет хранит какие-то бумаги, связанные с институтом иммунологии, за которыми охотятся какие-то подозрительные люди.
— Еще одна загадка! — воскликнула Инга.
— И еще какая! А главное, — продолжал Никита, — все говорит о том, что этот мальчуган — внук нашего с тобой «доброжелателя» Николая Ефимовича Гридина, и именно его люди пытаются выкрасть бумаги из квартиры Кольки. Суди сама… — И Никита подробно рассказал о своей последней встрече со своим юным другом в проходном дворе, у рынка.
