— Входите. Вот сюда, пожалуйста, в гостиную.
Никита вошел в большую, добротно обставленную, но до крайней степени запущенную комнату. Обои по стенам ее были местами ободраны, все кругом покрывал густой слой пыли, с потолка и по углам комнаты свисали космы грязной паутины. На столе громоздились груды немытой посуды вперемешку с какими-то книгами, пустыми пакетами, бутылками из-под кефира. Здесь же стояла облезлая портативная машинка.
Старик опустился в глубокое, сильно продавленное кресло, указал Никите на стоящий рядом стул:
— Так чем я смогу вам помочь?
— Ну, прежде всего врага, как вы понимаете, надо знать, знать о нем все. Мы же не знаем об академике почти ничего. Что он делает там, в своей домашней лаборатории, что уже создал, что собирается создать? Мы только чувствуем, что он замахнулся на что-то страшное. Но на что именно? От чего нам нужно предостеречь людей? И что вообще за человек академик Гридин? Вы не смогли бы внести ясность во все эти вопросы?
— Гм… Понятненько! — осклабился старик. — Я с удовольствием помогу вам всем, что будет в моих силах. Да, академик страшный человек. Помню, еще в бытность его профессором университета, когда вся партия, весь народ поднялись на борьбу против морганизма-менделизма в биологической науке, он не только сам не подчинился решениям партии и правительства, но всячески толкал на это и своих учеников, молодых ученых и студентов.
— Но сейчас, кажется, всеми признается, что это было ошибочное представление, — осторожно заметил Никита.
— Так то сейчас! А тогда было официальное решение ЦК партии и правительства. Как можно было какому-то профессоришке выступить против такого основополагающего документа? Далее. Я точно знаю, что, уже будучи директором института, он всячески срывал план прохождения своих сотрудников через университет марксизма-ленинизма. Мало того. Я сам слышал, как он однажды заявил, что партком института только мешает ему работать. Партком мешает, а? Вот вам моральный облик этого человека! А то, над чем он работает, известно всем. Ему, видите ли, понадобился какой-то супермен, какой-то сверхчеловек, которому было бы доступно все, что пресекается нашими законами. Я не раз выступал против этого в самых высоких инстанциях. Но в свое время не прислушались к моему мнению. И вот результат…
— Каков же результат?
— Каков результат? А результат таков, что вот-вот из его особняка выползет какое-нибудь страшилище и начнет потрошить всех и вся!
