— Правда, красиво? — воскликнула Инга, взяв его за руку и подводя к небольшому обрывчику над самой водой. — Я люблю бывать здесь, особенно рано утром, когда солнце только поднимается над верхушками деревьев, а от воды веет такой свежестью, такой чистотой и прохладой, что будто ветер врывается в грудь, и хочется взмыть в воздух и лететь, лететь… Правда, в последнее время из-за болезни деда это удается все реже и реже. Но сегодня он отпустил меня на весь день… А вот и наша лодка, видите, голубая с белой полосой?
— И с вашим именем на борту.
— Это дед придумал…
— А весла?
— Весла вон там, в кладовке, — указала Инга на небольшой сарайчик, какие во множестве были расставлены меж деревьями по всему берегу.
Они спустились почти к самой воде и пошли по протоптанной здесь тропинке.
— Смотрите, какие красавцы! — показала Инга на пару лениво шевелящих плавниками голавлей, затаившихся меж камней.
— Да, такое нечасто встретишь, — кивнул Никита. — А вон и традиционный старик рыболов. Тоже как на картинке, — заметил он, увидев впереди под свесившимся над водой деревом пожилого человека с удочкой. И осекся на полуслове: под старой развесистой ветлой сидел, уставившись на поплавок, знакомый мужчина в кожаной кепке с пуговкой, которого он встретил несколько дней назад у дачи Гридиных.
Никита невольно замедлил шаг. Какое-то неясное предчувствие подсказывало ему, что он должен избегать этого человека, стараться по возможности не привлекать его внимание. Лучше всего было бы сейчас пройти мимо так, чтобы он не заметил их с Ингой.
Но не успели они поравняться с поникшей ветлой, как мужчина с удочкой вскочил, обернулся к Инге и, сдернув с головы кепчонку, просипел простуженным голосом:
— Здрасьте, Инга Никитична!
— Доброе утро, — ответила та, не поворачивая головы.
— А я, изволите видеть, рыбалочкой занялся, — продолжал рыбак, явно стараясь вступить в разговор.
— В добрый час, — сухо ответила Инга, все так же не удостоив его даже взглядом.
Мужчина шумно вздохнул и, нахлобучив кепочку, вновь опустился на свое место под ветлой.
— Ваш родственник или знакомый? — спросил Никита, когда они отошли на приличное расстояние.
— Ни то, ни другое. Но он бывает у нас в доме. Дед имеет с ним какие-то дела.
— Это связано с его научной работой?
— Нет, что вы! Скорее со страстью деда благодетельствовать всем сирым и несчастным. Кажется, он дает ему время от времени кое-какую работу на дачном участке, но чаще просто ссуживает деньгами.
