Никита вспомнил Разина, Красильникова, вспомнил последнее заседание кафедры и только махнул рукой.
— Вот так, Никита. И если все, что вы у меня выпытывали, действительно связано только с вашими сердечными делами, то можете спать спокойно. Я знаю Ингу. Добрая, безответная девчонка. Но если вы замахнулись на что-то большее — берегитесь! Демократия демократией, а на местах по-прежнему сидят Строевы. Крепко сидят!
— Да еще Погодиными подпираются, — мрачно заметил Никита.
— Вы знаете и Погодина?
— Столкнулись раз на узкой дорожке.
Светлана выразительно покачала головой:
— Ой, Никита, с огнем вы играете. Погодин — первый опричник Строева. Его глаза и уши, а при случае и ядовитое жало.
— Я так и думал. Кстати, вы часто с ним встречаетесь там, у себя в институте?
— С Погодиным? Чуть не каждый день.
— А не заметили в прошлую пятницу утром что-нибудь странного, необычного в его внешности?
— В пятницу? В пятницу… — с минуту подумала Светлана. — Так он как раз в пятницу заболел.
— Вот как? Что же с ним приключилось?
— Не знаю. Но слышала, что-то вроде рожистого воспаления.
— На лице?! — не удержался от восклицания Никита.
— На лице и на руках. Одна наша сотрудница навестила его по просьбе шефа. Так такого порассказала! Все лицо и руки, говорит, словно кармином покрашены.
— Гм… — невольно рассмеялся Никита. — Так, может, его действительно кто-то покрасил за какие-нибудь грехи.
— Вы скажете! — усмехнулась Светлана. — Но то, что сам Бог наказал негодника за все его пакости, я вот ни на столечко не сомневаюсь! — показала она на кончик мизинца. — И кроме шуток, Никита, еще раз повторяю, будьте осторожнее с этим типом. Он очень опасный человек.
— Это я давно понял. А сегодня благодаря вам понял и многое другое.
— Тогда поймите и последнее: мы с вами, кажется, единомышленники.
— Спасибо, Света.
— Единомышленники не благодарят друг друга, они помогают друг другу.
Он молча подал ей руку. Она крепко, по-мужски ответила на рукопожатие:
— До свидания, Никита. Надеюсь, в дальнейшем мы сможем встречаться без посредников!
— Да, конечно, — он проводил ее до входа в библиотеку, мельком взглянул на часы.
Время подходило к четырем. Все последние дни это время он проводил в лаборатории, заканчивая последнюю серию анализов по выщелачиванию битуминозных пород. Вообще-то нужда в этих анализах была не столь велика. Результаты их можно было предвидеть заранее. Но не хотелось давать команде Разина лишний повод позлословить на защите диссертации. Впрочем, эксперименты эти были почти закончены. Еще два-три дня, и можно будет поставить точку.
