В Иванове, где сейчас служит сын Симона Маркиша Марк, ныне иеромонах Макарий (сын убеждённого еврея и агностика стал монахом и священником – пути Господни неисповедимы), меня принимал игумен тамошнего монастыря. И предложил:
– А знаете что, Георгий Иванович, я могу вас крестить, если вы захотите.
Я возразил:
– Владыка, вы шутите? Вы же прекрасно знаете, что я крещён в католической церкви, а принадлежу протестантской. Насколько я знаю, даже православие признаёт крещение католиков и протестантов.
– Нет-нет! Я написал диссертацию именно о том, что мы не должны признавать никакого крещения еретиков.
Креститься повторно я, разумеется, отказался, но остался в монастыре на несколько дней.
Приходит время прощаться. Выхожу на дорогу вместе с Марком. Игумен выезжает вслед за нами – летит на всех парах (я бы никогда не поехал с ним в машине, он так быстро и без правил её водит). Резко тормозит и кричит в окно:
– Георгий Иванович, вы не передумали? Я могу вас крестить, соглашайтесь, пока не поздно!
Нет, я не передумал. Церковь, как живое существо, должна меняться всё время. Разве в первом веке служили, как здесь и сейчас служат в любом православном (или католическом, или протестантском) приходе? Нет. Нельзя думать, что развитие остановилось, что правильно только то, как принято сегодня. Это живое движение мистического корпуса установлений, и отрицание изменений равно отрицанию жизни, умерщвлению веры и Церкви.
Но и полный разрыв между светской наукой – университетским миром – и миром церковным тоже ведёт в тупик, причём обе стороны. Преодоление взаимного недоверия даётся трудно, но оно возможно. В Женеве преподавал философ Жорж Коттье, который под конец жизни стал капелланом Иоанна Павла II, главным редактором журнала “Nova et Vetera”, человек скромный – и очень глубокий ум. Я его видел в Риме, в кардинальском облачении, но знал я его как коллегу, такого же преподавателя. Во Франции такое тоже возможно, просто для университетской среды он бы навсегда остался месье Коттье и никогда не стал бы монсеньором Коттье.
Другой пример. В Женеве на социологическом факультете преподавал профессор Патрик де Лобье. Он писал свою диссертацию о забастовках 1905 года в России, потому был связан с советскими профсоюзами. Я постоянно упрекал его в этом:
– Патрик, ты осознаёшь, что ты просто вагонетка в руках совершенно искусственных профсоюзов?
Он не сознавал. Зато при всей своей политической наивности организовал что-то вроде университета для молодых диссидентов, это было благое дело. И очень интересовался жизнью церкви – католической на Западе, особенно в Польше, и православной – в России.
