– Влюбчивый ты, наверно? А?
– Как это?
– В меня-то небось влюбился?
Кузьма ахнул про себя и сбился с ноги – он все время следил, чтобы идти в ногу с девушкой.
– Знаешь что... – Клавдя остановилась. Подумала немного и сказала твердо: – Не пойдем на вечерку. Ничего там хорошего нет. Айда на бережок, посидим. А? – она осторожно и властно повлекла его за собой. Голос ее зазвучал доверчиво и обещающе – из самой груди. – Пойдем, там хорошо так...
Шли. Разговаривали несвязно. Говорила больше Клавдя.
– Небось плохой меня считаешь?
– Ну... Зачем ты?
– А я, Кузенька, думаю тоже. Ночи не сплю, думаю. Любить мне охота... А некого. Наши... здоровенные все, как жеребцы, и шибко уж неинтересно с ими. Ты другой вроде. Поглянулась бы я тебе... У нас тут девки разные... Есть лучше меня.
– Ну... зря ты. Что там... – бормотал Кузьма.
– Тебе хорошо будет со мной. Ты вон какой стеснительный... Дай-ка я тебя поцелую, терпения больше нет, – она едва дотянулась до его лица (он не догадался наклониться) и вдавила свои горячие губы в его, по-взрослому затвердевшие, пропахшие табаком...
6
Емельян Спиридоныч с Кондратом вернулись к вечеру. Дома был один Егор. Он сидел на полу, поджав по-киргизски ноги, – мастерил скворечню. Любимое его занятие – выстругивать что-нибудь.
– Ты чего дома? – нахмурился отец.
– Лодку смолить надо. Спустил ее на воду, а в нее как в сито...
Егор отложил в сторону плашки, поднялся.
– Макар в кузне?
– Там.
– А ты себе другого дела не нашел?! – Емельян Спиридоныч пнул недостроенный скворечник. – Лоботрясы!
Егор молчком, стараясь не шуметь, собрал плашки, вынес в сени.
– Пойду к Беспаловым, – заявил Емельян Спиридоныч (было два семейства в Баклани, куда ходил Емельян Спиридоныч, – Беспаловы и Холманские, богачи под стать Любавиным и такие же нелюдимые и спесивые). – Мать придет – скажи, чтоб в баню ишо подкинула, я, может, засижусь.
Кондрат кивнул.
– Егорка! – позвал он.
– Чего он такой? – спросил Егор, войдя в избу. – Из-за жеребца, что ли?
– Сходи за Макаркой.
– Зачем?
– Надо. Чтоб сразу шел.
– Жеребца-то не купили?
– Не твое дело.
Кондрат сел к столу, грузно навалился на локоть, подпер большую голову. Был он какой-то задумчивый и сосредоточенный.
Макар пришел потный, в копоти – помахал кувалдой в охотку вместо молотобойца.
– Чего?
– Пошли со мной, – велел Кондрат, направляясь в горницу.
Макар покосился на Егора, пошел за старшим братом.
Кондрат пропустил его вперед, с порога горницы сказал Егору:
