* * *
К вечеру, после похорон, дождь перестал. Алесь пришел на мост Мари, смотрел, как над полоской гаснущего у самой земли заката поднимались одна за другой яркие точки созвездий, и твердил про себя, словно молитву:
«Тихо Венера взошла над землею,
Снова отраду душе принесла.
Помнишь, когда повстречались с тобою,
Тихо Венера взошла?
Мне с тех минут навсегда полюбилась
В небе ночном голубая звезда».
Строчки легким облаком взлетали к звёздам, растворяясь в ночной синеве:
«Пламя любви и надежды открылось
Мне с тех минут навсегда.
Но расставаться пора наступает;
Видно, судьба наша – горю сестра…
Крепко любил я тебя, дорогая,
Но расставаться пора».
Оборвалась последняя ниточка, которая привязывала Алеся к Франции. Несколько лет ушло на сбор документов, подтверждений, разрешений и прочего… Только в пятьдесят восьмом году профессор Близневский распрощался с Сорбонной и купил билет на поезд «Париж – Москва», проходящий через Варшаву, Брест, Минск.
Перед отъездом заглянул в художественный салон на Монмартре, с удивлением увидел: стены увешаны картинами Осипа Чижевского. Алесь улыбнулся – судя по всему, мадам Дени сделала неплохой бизнес. А Осип, наверное, был бы рад, пусть даже признание пришло с большим опозданием… Выгреб из карманов все оставшиеся наличные, купил небольшой набросок: женщина раздевалась перед открытым окном, готовясь ко сну. Тело, едва прикрытое прозрачной накидкой, излучало тепло и свет. Как же всё-таки молоды они тогда были! Как наивны и как, несмотря ни на что, счастливы своими надеждами.
* * *
Уезжал из Парижа Алесь, а в Гродно сошел с поезда – Александр Станиславович. На вокзале его встречала только порванная афиша, которую трепал ветер. На ней, припав к коню, во весь опор несся лихой казак с шашкой в руке в надвинутой на глаза папахе. В тот год вышел на экраны страны фильм Юрия Озерова «Кочубей».
– Мам, что-нибудь надо?
– Нет, – не открывая глаз, Ева качает головой, бормочет едва слышно, – зажилась я на этом свете, только от этого нет лекарств.
В приоткрытом окне колышется занавеска, мелькает перед глазами прожитое, подобно тому, как переворачивает сквозняк страницы старой книжки. Немного у неё таких книг было. С ятями, твёрдыми знаками… Как батька с мамкой один за другим помёрли, совсем не до книг стало.
…У Алеся-то дома в отцовском кабинете книг – море. Он про путешествия читать любил. Сядут они, бывало, на берегу речки, Алесь «Робинзона Крузо» пересказывает, Михась маленький к сестре прижимается, глазёнками моргает, кажется, понимает всё. Янек рядом на коленках ползает, с кувшинчиком играет… Будь он жив, поверил бы, что сынок, Стась, в небо поднялся? Не было никогда в их деревне лётчиков.
