* * *
…Уже и не вспомнить, как попал Алесю в руки обрывок той газеты. Кто-то где-то забыл, или принес ветер… Неважно. Важно, что на грязной, заляпанной соусом странице, под кричащим заголовком была размещена фотография разбитого голубого кабриолета, уткнувшегося в каменную опору моста Мари. «Нелепая авария в дождливую ночь или самоубийство?» – неизвестно кого спрашивал репортер, возгордившийся пойманным мгновением…
Один из самых старых мостов Парижа. Ничего особенного: пять каменных арок разной высоты, разделенных пилонами с нишами для статуй, которых там отродясь не было. Почему-то его прозвали «мостом влюбленных», хотя никто не знает ни исторического факта, что кто-то бросался с этого моста от сумасшедшей любви, ни легенды… Что занесло Аннет ночью на набережную Сены? В том, что это была Аннет – Алесь ни минуты не сомневался: голубой Delage D8 в послевоенном Париже имелся только у семьи Ламар.
Впрочем, семьи уже не было. Год назад Пьер Ламар развёлся с женой ради молодой красавицы-кинозвезды и обосновался в Голливуде. Парижские бульварные газеты наперебой писали об этом. Про Аннет – ни полслова! Кого интересует судьба брошенной жены? Другое дело – такое романтичное самоубийство! И сплетни вновь полились рекой…
* * *
С большим трудом Алесь нашел Аннет в благотворительной клинике для бедных. Завернутый в бинты кокон с прорезями для глаз, которые не хотели открываться, а тело – не подавало признаков жизни. Другая больница, врачи, сиделка…
Едва придя в сознание, Аннет начала бунтовать:
– Почему ты здесь? Зачем?
Алесь вздыхал:
– Когда-то мне приснился сон: тебе плохо, и ты зовешь меня.
– Это неправда.
– Про сон – правда.
– Ты любил другую: умную, красивую, уверенную в себе, не пьющую…
– Пить я тебе больше не позволю, – сердился Алесь, – а всё остальное при тебе – и красота, и ум.
Он смотрел на седые волосы, неаккуратно торчащие из-под повязки, жёлтое лицо, безжизненно-пересохшие губы, выцветшие глаза, и сердце сжималось от боли.
– Алекс… – под одеялом шевельнулась рука. – Ты когда-то читал стихи про Венеру, помнишь? Пожалуйста, прочитай мне еще раз. Ты же не забыл их, правда?
Алесь подумал, что Аннет бредит, настолько едва различим был её шепот. Но ослушаться не посмел. Читал «Романс» Богдановича, и губы Аннет чуть заметно шевелились, словно повторяли вслед за ним…
* * *
Она умерла на рассвете. Шёл дождь. Без раскатов грома, всполохов молний, пузырей на лужах. Тихий, спокойный, настойчивый. Под него хорошо разговаривать и хорошо спать. Казалось, Аннет всего лишь задремала, и Алесь говорил с ней, рассказывая о себе и о них двоих всё-всё, до последней мелочи…
