Ники – российский самодержец – был одет в мундир офицера, а Вилли – властелин Германии – в костюм зажиточного лавочника. Оба много пили чай и какао, курили папиросы и смеялись над политическими убийствами и народными волнениями. Смех был нервным и солидарным. Никто, как эти двое мужчин, не знал, что такое быть на вечном прицеле недовольных народных масс.
– Если возможно, я бы садил на германский трон кота, – заявил Вилли.
– Почему не собаку? – всерьёз принял Ники.
– Собака плохо. Собака лает. Кусает. Никакой разницы с Бисмарком.
– И всё же?
– Кошек все любят. В витрине магазина висит портрет кота. Розовый бант на шее. Магазин имеет хорошие продажи колбасы, масла, дамских лифчиков. Половина клиентов магазина будут террористы. Они любят. Что? Бомбы кидать и кошек гладить.
– Я тоже люблю кошек. У меня есть кот – Васька.
– Посади его на трон России, и у тебя не будет революций.
– Да… – Николай II вспомнил, с каким милым сердцу урчанием котик вбегает в царские покои мимо ног гренадёров. Усатые телохранители тают, когда Васька трётся об их сапоги, пропитанные вражеской кровью.
– Церковь будет против, – рассудил, обдумав предложение, русский царь.
– К чёрту церковь! – махнул рукой немец.
– Да ну, тебя к чёрту! – поперхнулся чаем государь. – Скажешь такое к ночи. Вы, лютеране, – безбожники сплошные.
– Откуда знаешь?
– Мне жена сказала, – бойко ответил самодержец и добавил: – Что я по ней не вижу? Ходит на службу, только чтобы Богу нервы выматывать. Детей жалко. Давно бы развёлся.
– Как? – поднял бровь кайзер.
– Как-как! – распалялся царь. – По-русски. В монастырь бы сослал. На Соловки. Или шарфом задушил…
– Ники… – во рту Вилли блеснул золотом зуб. – Я не знал, что так плохо.
– Да… просто какой-то! – Ники выплеснул чай на ковёр. Налил в стакан водки и, не предлагая кузену, выпил одним глотком. Не закусил. Закашлялся.
Кайзер протянул родственнику свой стакан с шоколадным напитком. Николай II покрутил головой – отказываясь. Новый приступ кашля согнул его пополам.
В салон вбежал личный казак государя и наотмашь хлопнул его ладонью по спине. Император России покраснел, но ему явно стало легче. Телохранитель ещё два раза хлопнул царя, но уже значительно слабее.
– Отставить! – выдохнул государь. – Свободен.
– Рад стараться! – оглушительно отсалютовал казак и убежал прочь, гремя шпорами.
Ники сел возле Вилли и обнял его за плечи левой рукой, второй рукой он массировал грудную мышцу.
– Одна радость – дети. Только чтобы не болели, – русский император улыбнулся. – И Васька.
