– Джозеф, просто уходи! Всё кончено! Даже если произойдёт чудо и Байрон отменит свадьбу, я не вернусь к тебе. У тебя нет причин оставаться на церемонию, у тебя вообще больше нет причин быть здесь. Забудь меня!
– Забыть? – мужчина резко обернулся. В его глазах мелькнуло нечто пугающее, отталкивающее.
– Да, мистер Фостер, я не желаю более продолжать наше общение.
Джозеф криво усмехнулся. Опустил голову, глядя в пол, прожигая разочарованным взглядом дыру в деревянных половицах, а затем приглушённо рассмеялся – обречённо и горько.
– Как скажешь, – согласно кивая, ответил джентльмен, пряча руку в карман пиджака и вскоре доставая из него маленькую склянку из тёмного, мутного стекла. В очередной раз нарушив личное пространство мисс, он вложил в её ладонь пузырёк и смиренно отступил назад.
– Не важно, будешь ты со мной или нет, но ты не обязана страдать и терпеть этого мерзкого старика всю свою жизнь. Это яд, он действует мягко, не оставляя следов. Полиция решит, что у судьи случился сердечный приступ. Лучше добавить в напиток прямо на торжестве, чтобы это произошло на глазах гостей, тогда у тебя будет алиби. Я хотел сделать это сам, но ты гонишь меня. Отныне твоя судьба в твоих же руках, как ты всегда и мечтала.
Амелия, потрясённо распахнув глаза, застыла в оцепенении. Она могла ожидать от мужчины напротив чего угодно – предложения сбежать, гениальной идеи, как раздобыть денег, но убийство…
– Ты сошёл с ума! – леди дёрнула плечом, попятившись назад, сжимая тонкими пальцами смертоносное снадобье.
– Сошел! Когда позволил себе поверить в то, что в твоём сердце есть для меня место… – размеренно вздохнув, Фостер натянуто улыбнулся. – По просьбе главного редактора я вынужден присутствовать на вашей свадьбе, мисс Говард. Но после я более не стану обременять вас своим присутствием.
Нервозно дёрнув головой в размытом поклоне, журналист развернулся и стремительно покинул комнату. Ошеломлённо глядя на его прощальный подарок, Амелия тяжело сглотнула и, стараясь отрешиться от чёрных мыслей, поспешно спрятала пузырёк в ящик комода.
«В иных делах стыдливость и молчанье
Вреднее откровенного признанья».
Уильям Шекспир
Экипаж Амелии прибыл к церкви за час до церемонии. Невеста изъявила желание ехать в одиночестве, поэтому Мэри и отцу пришлось дожидаться второго кучера.
Оба Байрона уже были на месте. И пока старший высказывал свои пожелания священнику, а правильнее будет сказать, отдавал приказы, младший стоял на крыльце, вертя в руках опиумную трубку, никак не решаясь её закурить.
