— Думал, ты уже понял, — в доброжелательном голосе Нголы проскользнуло раздражение. — Одному тебе не удержаться на троне — так заручись моей поддержкой. Принеси клятву верности, стань моим лучшим полководцем. Взамен мои черные воины раздавят любого, кто осмелиться восстать против тебя. Вместе мы изгоним пиктов и гирканцев из Шема и Аргоса, отодвинем восточную границу далеко за Стикс. Мы будем править миром!
— Править будешь ты, — произнес Сигерих. — А я — под твоей рукой. Нет, это не по мне.
— Думаешь, у тебя есть выбор? — с лица Нголы исчезла улыбка. — Оглянись — у тебя едва хватает людей, чтобы удерживать в руках полосу Стикса от Кеми до Луксура. Города в оазисах о твоей власти еще не слышали, а вся южная Стигия — в моих руках. Я могу собрать армию, о которой ты и мечтать не можешь. И мои воины уже не толпа полуголых дикарей со страусовыми перьями в волосах — их учили наемники, прошедшие не один десяток лет в войнах цивилизованных народов — наши с тобой наемники, Сигерих. И это еще не самое страшное мое оружие. Что ты скажешь, к примеру, насчет крылатых драконов Зембабве? А боевые слоны — у меня много вендийцев умеющих обучать этих тварей. У тебя нет выхода, Сигерих — покорись или будешь раздавлен.
— Ты много говорил, Нгола, — тихо произнес ванир, — а теперь послушай меня. Стигия — вся Стигия — моя добыча и я не отдам ее никому. Ты создал великую державу, объединил Черные Земли — не хватит ли с тебя? Уходи со стигийских земель, займись внутренним устроением — я знаю, что тебе есть что там делать. Уходи или я уничтожу тебя!
Какое-то время Нгола оторопело смотрел на бывшего боевого товарища, потом оглушительно расхохотался. Его стража при звуках этого хохота схватилась за оружие.
— И вправду говорят, — сквозь слезы произнес негр, — кого боги желают наказать, того лишают ума. Видать жрецы Сета обморочили тебя так, что ты поверил в свою неуязвимость. Ну, так я умею вправлять мозги. У меня только с собой больше воинов, как у тебя, а есть еще и на корабле. Стоит мне кликнуть их — и ты в моих руках.
Черные воины уже ощетинились копьями и щитами, с лязгом потянули мечи из ножен и рыжие ваниры. Нгола уже набрал воздуха в грудь, чтобы позвать своих людей, но что-то в глазах Сигериха его остановило, что-то, от чего Нголу пробрал мороз по коже. Подобное чувство он испытал, десять лет назад, когда тогда рыжебородый наемник сказал ему, что хочет вернуться в Ванахейм. Только сейчас это чувство было намного сильнее.
