— Им хочется остаться вдвоем, наедине.
— Зачем?
— Надо поговорить.
— Разве они не могут поговорить дома?
— Теть Настя им мешает.
— А-а, у них секреты!..
Леонид Васильевич и Нина идут бок о бок, беседуют. По-моему, очень дружная пара. Я ни разу еще не слышал, чтоб они были хоть немного недовольны друг другом.
— Слушай, а она так и будет за мной по пятам ходить? За что ни возьмусь — тут как тут: зачем ты? для чего?
— А тебе трудно объяснить?
— Не трудно, только какой смысл! Работает и работает человек, оставьте его в покое. Ведь за работой и подумать, и поразмышлять хочется, иначе она теряет свою привлекательность. Понимаешь?
— Да я-то понимаю, но нам надо и ее понять.
— Как будто ревнует нас к своему огороду…
— Есть и у меня такое подозрение. Не слишком ли самовластно вторглись мы в ее владения?
— Самовластно? Нина, я по каждой мелочи советуюсь с нею, чтоб, избави бог, не сделать что-то против ее воли.
— То-то вы с нею и спорите.
— Да ведь когда здравый смысл подсказывает одно, а она хочет другого…
— У нее иное понятие о здравом смысле.
— Пожалуй… Но, послушай, что плохого мы делаем? Ты расчистила весь огород, собрала все банки-склянки, зарыла в яму, потом обиходила клубничник, выломала сухой малинник… я обпилил яблони, вырубил сушняк в вишеннике, вырезал мертвые побеги в ягодных кустах… Ведь все по делу, Нина! Разве нет? А сколько мы с тобой перепилили, перекололи всякого деревянного хламья? Я вот газовую плиту установил… Все полезные дела! Нет, мы заблуждаемся: это ее не может не радовать. Тут что-то другое.
— Дай бог. Может, она только потому ходит за тобой, что соскучилась?
— Ну, я же никуда не исчезаю из дома! Сядь на лавочку и наблюдай, как сынок работает. Почему обязательно надо мешать?
— Ты очень нетерпелив и раздражителен. Наверно, устал за эту зиму: переезд, перевод на другую работу… Конечно, устал, потому и нервный такой.
— Может быть… Меня угнетает, что я из-за каждой мелочи вынужден обращаться к ней за разрешением: мама, можно это или нельзя? Как мальчик. Я несвободен, понимаешь? Я так не привык.
Нина засмеялась: очень уж по-детски это прозвучало.
— Такие вот проблемы, — сконфуженно пробормотал муж.
— Леня, во-первых, прими во внимание, что у тебя очень неуживчивый характер.
— Это давно известно.
— А во-вторых, возьми это в расчет и постарайся переломить себя: будь терпеливее и миролюбивее.
— Почему я должен покоряться? Во имя чего?
— Она мать.
Возразить было нечего, и Леонид Васильевич замолчал.
