— А сколько, Лень, ты заплатил?
— Чего?
— Денег-то сколько они взяли?
— Ну, это уж не твое дело. Заплатил, и точка.
— Как же… Вон я дам. Ить у меня есть!
Он отмахнулся и пошел посмотреть на газовую плиту, возле которой уже хозяйничала жена.
— Молодец, Леня! — сказала Нина и поцеловала мужа.
— Молодец… конечно, молодец, — проворчала мать и ревниво закричала: — Да выключите огонь-то! Чего зря жечь!
Выключили — успокоилась.
Старенький ковшичек попался ему на глаза — висел по-прежнему на видном месте возле умывальника, и Леонид Васильевич подумал, что ковшичек этот видели ребята из горгаза. С досадой сдернул его с гвоздя и пошел на улицу.
Мать, заметив это и почуяв недоброе, заторопилась следом.
Сойдя с крыльца, он широко размахнулся и забросил ковшик в дальний угол огорода, в малинник. Это было опрометчиво с его стороны, потому что мать огорчилась и возмутилась:
— Зачем ты его! Пригодится еще…
— Куда?!
— Да хоть для поливки.
— Я тебе второй куплю, если надо!
— Еще чего! Что ж я стану новым ковшиком гряды поливать? Не выдумывай. Купил один, и спасибо. А для поливки и этот сгодится.
И она пошла в малинник.
— Не позорься ты! — запротестовал он. — Вот приехали сегодня посторонние люди, увидели этот ковшик, что подумали!
— Да чего тебе! — рассерженно отозвалась она, обернувшись. — Не ты же будешь поливать — я. Пожалуй, разбрасывайся деньгами-то! А он в руке-то куда как способный такой. А на красоту-то мне наплюнуть.
Об одном сожалею: не могу любоваться восходом солнца вместе со своей дочерью — лентяйка спит по утрам, невозможно добудиться. А вот закаты — наши. Мы садимся в окне таким образом, чтоб ноги сверить наружу.
— Наверно, это неприлично, — говорит дочь.
В понятиях приличий она стала докой с тех пор, как пошла в первый класс.
— Авось не осудят, — беспечно говорю я и издали раскланиваюсь с дедом Андреем.
— Но если увидит мама, нам попадет.
— Это не смертельно. Другое дело, если увидит твоя учительница.
— Тогда что?
— Она поймет, что твой отец несерьезный человек.
Закат, как и вчера, обещает дождик. Нынешний дождь прошел уже под вечер, а теперь вот небо опять очистилось; впрочем, облака толпятся на западе, выстроившись дугой — все с одного боку напитанные живым соком.
— Они смотрят, как опускается солнце. Я всегда замечаю, папа, что облака вот так остановятся и глядят. Им каждый раз это интересно.
— Да, по части любознательности они не уступают нам с тобой.
— Теть Настины гости опять вышли на прогулку, — показывает дочь.
