– Ау-у-у-у! – игриво пропела она, но тут же невольно зевнула.
Никто не отозвался. Было до такой степени тихо, что Мария расслышала шорох розовой шёлковой занавески над кроватью. Иронично-весело подумала, что смотрит сквозь розовые очки. Потёрла веки, раздвинула рукой и высунутой из-под одеяла ногой занавеску, осмотрелась и удивилась, что её обступала великолепная обстановка, какой раньше она не встречала в своей жизни, а единственно – если в кино или в доме дяди Лёвы; но это, кажется, не дом дяди Лёвы.
– Я в замке прекрасного принца? И сама я теперь не принцесса ли? Эй, дворецкий: подать кофе в постель!
Вся комната была обита роскошным изумрудно блестевшим гобеленом, на полу возлежал узорно-цветочный, точно богатая клумба, ковёр, а потолок украшала осыпанная мелкими, похоже, хрустальными, лепестками оранжевых оттенков люстра, напомнившая девушке солнце. В углу на тумбе она увидела телевизор, поблизости на стойке – компьютер. Выдавался приземистый платяной шкаф дорогого красно-матового дерева. Перед большим настенным зеркалом стоял заваленный косметикой туалетный столик со стульчиком. Пухлый кофейно-молочный диван и два таких же кресла примыкали к стене напротив. Плотная, в рисунках экзотических цветов портьера закрывала, полагала Мария, окно. Всюду вперемешку пестрели забавные мягкие игрушки, всевозможные безделушки, – они радовали и веселили. Но было немало и книг – на полках стройными солдатскими рядами теснились школьные учебники и пособия по подготовке к поступлению в ВУЗ, – Марию озадачило, что здесь находятся именно те учебники и пособия, которые ей в эти дни, недели и месяцы нужны будут для поступления в экономико-правовой университет. Подумала, потягиваясь и нежась под пуховым одеялом: забавно, однако! Но – где она? Где? Наверно, всё же у дяди Лёвы, в его этом шикарном, безразмерном, со множеством комнат доме-дворце. Но как она сюда попала? Что-то смутно начинало припоминаться: она, полусонная, находилась в мчащемся автомобиле, то вспыхивало сознание, то погасало, то солнцем освещало всю, то в тьму утягивало, – странно, чудно. И интересно до чего! Не сон ли и то, и это? Дядя Лёва неожиданно и даже, случается, ошеломительно предстаёт порой таким кудесником и выдумщиком!
Ущипнула себя – засмеялась. Что бы ни было, но жизнь, говорят, прекрасна! А Шекспир изрёк, что жизнь – театр, а мы все в нём актёры. Что ж, если актёры, значит, надо играть, на минуты продлить безвозвратно уходящее детство. Босыми ногами Мария сползла со своей царственно высокой постели, увидела на полу меховые тапочки, белые туфли, а на спинку стула было – и чувствовалось, что аккуратно, с заботливостью, – накинуто белоснежное длинное кружевное платье с пояском и белыми колготками.
