– Ой, а платье не бальное ли? – восторженно подкидывала Мария на вытянутых руках лёгкое, нежнейшее облако кружев и оборок. – Итак, я – принцесса. Но где же мой принц? – азартно осмотрелась она, будто в самом деле думала, что где-то вблизи может находиться принц. Если жизнь – театр, игра, то почему бы не поиграть в детство, не окунуться с головой в сказку?
Мария натянула на себя колготки и туфли, скользнула через подол своим юрким худым тельцем ящерки в это шикарное платье, запуталась в юбках, не сразу нашла рукава и вырез для головы. Подпоясалась и, напевая, стала любоваться собою в настенном зеркале. Решила, что в этом хотя и не модном, но сказочном, прелестном театральном платье до самых пят, каких раньше не доводилось ей носить и даже касаться, она хороша собой, даже больше – очаровательна. Костяным гребнем расчесала свои длинные курчавящиеся волосы. Брала с туалетного столика какие-то крема и мази, помады и пудры, духи и лосьоны, щёточки и щипчики; озираясь – не появилась бы хозяйка этих богатств, – нюхала, мазалась, душилась, вертясь перед зеркалом. С сожалением подумалось, что школьные и дворовые подружки не могут видеть её с этим смелым макияжем на лице, в этом необыкновенном наряде. Она кружилась и хотела, чтобы её подхватило вихрем и куда-нибудь понесло облачком; и чтобы угодить на настоящий бал и всех там затмить своею красотою, своими нарядами, своим очарованием, своим умом.
Разгоревшаяся и закруженная, она с разбегу влетела в кресло, по самую маковку потонув в поднявшихся кружевах платья. Так, чем бы ещё развлечься? Дистанционно включила телевизор. Показывали новости, и она поняла, что уже далеко не утро, а день, склоняющийся к вечеру.
– Я спала почти сутки? Во дала! Не жизнь, а малина: спи да пляши, пляши да спи. Кстати, не мешало бы подкрепиться, а то брякнусь в танце от истощения и усталости.
Распахнула холодильник – о, сколько всяческих вкусностей! Колбасы, копчёности, баночки с красной и чёрной икрой, торт и конфеты, напитки и ещё что-то красочно, глянцево, маняще поглядывало на неё. Хотела было сразу приступить к трапезе, однако, лукаво сощурившись, призадумалась.
– Накрою-ка праздничный стол: я жду важных гостей, – придумала она новую захватывающую мизансцену для своего нечаянного театра.
Нашлась в тумбочке посуда – отличный суповой набор, хрустальные фужеры, серебряные ложки и вилки. Ажурные, с золотистыми каёмками салфетки восхитили её, она, кружась и мурлыча, высоко подбрасывала их и ловила. Расставляя на столе посуду, накладывая на тарелки кушанья, приговаривала:
