Оценка действий командира Задорина
Позже я понял, что и капитан 1-го ранга Задорин поступил так же безграмотно, как и его подчиненный. Поверив, что ради личной заинтересованности в скорейшем получении очередного воинского звания офицер готов «разбиться в лепешку», не убедившись в его честности и грамотности, командир принял его доклад как абсолютно установленную истину. Слепая вера во всесильность личной заинтересованности сыграла с командиром Задориным злую шутку. Не перепроверив доклад, он дал команду на включение питания без объявления тревоги. Чем не только нарушил корабельные инструкции, но и подверг экипаж и корабль опасности неуправляемого развития простой аварийной ситуации в более сложную, когда короткое замыкание неправильного монтажа могло по кабельным трассам перейти в четвертый и пятый ракетные отсеки или в шестой отсек, напичканный электрооборудованием, вплоть до исполнительных электродвигателей механизма автоматического управления опусканием и подниманием графитовых стержней, установленных непосредственно на корпусах атомных реакторов седьмого отсека. Задорин ничем не обидел бы капитан-лейтенанта, да и не потерял бы много времени, если бы перед подачей команды на включение приказал механику пойти и лично тщательно проверить правильность исполнения монтажа и замер сопротивления изоляции кабельных трасс и исполнительных электродвигателей. Как я понял по глубокому молчанию электриков после этой аварии, причина была не в щитке, а в том, что накоротко замкнула одна из обмоток электродвигателя, который поднимает и опускает графитовые стержни. Только чудом мы избежали серьезной аварии с возгоранием кабельных трасс. И причиной этой новой аварии могла быть не только техническая безалаберность командира второго дивизиона, но и слепая доверчивость командира корабля.
Принуждение к порядочности методом контроля
Люди для службы на атомных лодках набирались не из другого государства, а из Советского Союза. Они в это время подвергались активному воспитанию с помощью государственно-политической системы лжи, двуличия и двойных стандартов. Кроме того и сам по себе любой человек на земле является носителем зачатков злых начал, лени, лжи и двуличия. Не дать у своих подчиненных развиться этим отрицательным началам в патологию разгильдяйства и безответственности можно только методом негласного принуждения подчиненного к порядочности и ответственности за порученное дело. Командир любого уровня должен обладать достаточным багажом знаний по всем техническим средствам своего заведования, чтобы иметь возможность лично проконтролировать правильность исполнения любого порученного дела, как и исполнение функциональных обязанностей по специальности подчиненного. Как бы ты ни был ограничен по времени и как бы ты сам ни был ленив, но ты должен превозмочь себя и лично проверить любой ответственный доклад своего подчиненного. Даже если ты веришь своему подчиненному, как самому себе, ты обязан пойти на место выполнения работ и убедиться, что все действительно доведено до конца и сделано правильно. Наряду с искренней любовью и уважением к своему подчиненному постоянный контроль исполнения им функциональных обязанностей или выполнения отдельных работ является высшей воспитательной мерой, которая приучает… И даже не приучает, а ненавязчиво принуждает человека быть порядочным и относиться к своим функциональным обязанностям с полной ответственностью и серьезностью. Я думаю, это правило актуально для любого коллектива, где от ошибочных действий одного человека зависит судьба всего коллектива или многих членов этого коллектива. Недаром есть народная пословица «Доверяй, но проверяй». На подводной лодке, где от лживого поведения или от ошибочных действий одного человека зависит судьба всех членов экипажа и живучесть самой подводной лодки, эта пословица не просто актуальна, а должна быть законом повседневной жизни. Командир боевой части и начальник службы на корабле должны быть полностью компетентны в техническом существе вопроса, решение которого поручают своим подчиненным. Но если по каким-то неотложным причинам командир не может лично проверить исполнение порученного дела, то обязан послать любого другого своего подчиненного, компетентного в техническом существе вопроса, чтобы проверить исполнение. Человек — не автомат и не машина. На его поведение и исполнительскую деятельность влияют тысячи неблагоприятных факторов, начиная от косого взгляда или матерного слова его непосредственного начальника и кончая неблагоприятным отношением к нему его сослуживцев или даже тревожным внутренним состоянием от переписки с домашними и от размышлений о своем будущем. Командир корабля Задорин, конечно, не мог знать всех технических тонкостей по восстановлению работоспособности щитка питания и проверке электрической цепочки от щитка до исполнительного электродвигателя, но у него в подчинении был старший механик. И он просто обязан был получить подтверждение механика, что все сделано правильно. Не только инструкция, но и координация доклада была полностью нарушена. Потому что главную ответственность за живучесть корабля несет старший механик, который носит на груди знак подводной лодки и является правой рукой командира или его второй половинкой в вопросах обеспечения живучести. Но здесь и кроется главная причина аварийности подводных лодок. Командиры выдвигались из минеров, штурманов, ракетчиков, из офицеров РТС, но ни один механик не мог стать командиром подводной лодки. Как бы они ни старались, но стать равнозначными по багажу знаний в технических вопросах старшему механику, они не могли. А раз так, то их командирская деятельность по вопросам живучести не могла быть полноценной. Командир корабля по недостатку технических знаний был обязан полностью доверять старшему механику. Если сам командир был из временщиков-протеже, а старший механик не обладал полным объемом технических знаний, то такое сочетание несло в себе потенциальную угрозу непредсказуемого развития даже самой обычной аварии в тяжелое аварийное происшествие с потерей личного состава и гибелью корабля. Кстати говоря, Задорин во время этого аварийного происшествия сохранял полное спокойствие и выдержку. Он ни на кого не повысил тона, не произнес ни одного матерного слова. Как будто и не происходили странные и необъяснимые события двойного выгорания одного и того же щитка и пятиминутного погружения подводной лодки в полную темень и безмолвие, превративших подводную лодку в беспомощную бочку, наполненную людьми и смертоносным ядерным оружием. В какой-то мере это его спокойствие и вера в сверхнадежность атомной подводной лодки скомпенсировали крайне негативное чувство от его личной командирской неподготовленности.
