Вторая авария на боевой службе и ее последствия
Я рассказал вам о странном коротком замыкании, которое дважды привело к выгоранию щита управления аварийной защитой атомных реакторов и полной потере электропитания до кромешной темноты на приличной глубине нахождения атомной подводной лодки. Но на этом странности этого похода не закончились. По неизвестным для меня причинам, на очередном подвсплытии на перископную глубину для выполнения сеанса связи в среднюю часть третьего отсека через слабо подбитый сальник выдвижного устройства хлынул огромный поток забортной воды. Сколько тонн забортной соленой морской всего поступило в третий отсек, я не знаю. Нам повезло, что вода не разлилась по нижней палубе третьего отсека, где находился пульт управления атомными энергетическими установками (пульт ГЭУ), мой комплекс БИУС «МВУ-100», а также штурманское оборудование выгородки гиропоста и те же злосчастные щиты электропитания, один из которых только что дважды полностью выгорал. Вода по шахтным отверстиям выдвижных устройств сразу устремилась в трюм третьего отсека, но на ее пути оказались приборные шкафы системы хранения точного времени «Платан-У». Этот комплекс расположен в непосредственной близости от выдвижных устройств, и морская соленая вода через верхние вентиляционные отверстия попала внутрь приборных шкафов и полностью вывела из строя радиоэлектронную аппаратуру. Механики что-то подремонтировали, подтянули сальник, и поступление забортной воды быстро прекратилось. Но аппаратура системы единого времени после затопления оказалась в соляной корке. Ее платы и элементная база блоков питания частично выгорели, и даже подать питание на эту систему оказалось невозможно. По сути дела, эта система представляла собой трехканальный электронный механизм абсолютно идентичных сверхточных кварцевых часов. Перед выходом в море ее заранее включали для стабилизации работы пьезокристаллических элементов, которые задавали тактовую частоту, а затем ряд электронных делителей превращали тактовую частоту в стабильный электронный хронометр. Система практически не нуждалась в техническом обслуживании, но перед выходом в море по сигналам эталонного времени из рубки связи она синхронизировалась ручным способом с эталонным московским временем и затем работала с высокой точностью. Если не ошибаюсь, то за три месяца непрерывной работы без дополнительной привязки к эталону времени отклонение точного времени от эталона не превышало 2–3 микросекунд. Такую точность не мог обеспечить ни один штурманский традиционный хронометр с пружинно-маятниковым часовым механизмом.
