– Габбинс, Вы?! Что Вы тут делаете, сэр?
– ну как что, представляю Великобританию на предварительных переговорах по перемирию. Заодно вот, с тобой решил повидаться. Вы продолжайте делать вид, что читаете имена. Не нужно давать людям повод заподозрить, что мы давно знакомы. Завтра познакомимся заново. Официально. Ситуация изменилась, Обломов. Если раньше мы стремились оказывать содействие русскому оружию, то сегодня мы должны всячески препятствовать сближению Германии и СССР. Поэтому мы должны сделать все, чтобы перемирие явилось камнем преткновения между этими странами.
– ну вряд ли я что-то могу сделать
– сможете. Вы сможете выступить от имени армии, но не штабной, а фронтовой, и взорвать ситуацию. Не дать немцам чувствовать, что тут все готовы идти им на встречу. Удивительно, что Сталин согласился на перемирие. Хотя, его можно понять. По нашим сведениям, Жуков пребывает в крайнем раздражении. И нацелен на срыв переговоров. Подыграйте ему.
– а если это не понравится Сталину?
– Вас сошлют на Колыму, но мы Вас вытащим оттуда. Не бойтесь. Да и напоследок – видите итальянский грот? Там у второй колонный справа у основания есть небольшая щель. Если что-то нужно будет передать, или назначить встречу, кидайте туда записочки. Но не забудьте их шифровать. Вы же шифровальщик в прошлом? Сумеете? У Вас в номере будет лежать книга Джойса. Обожаю этого ирландца. Начнем с 15 страницы. Всего доброго.
И руководитель британской разведки медленно повернулся и пошел в сторону Метрополя.
На следующее утро Обломов встал ни свет, ни заря и спустился позавтракать. Завтрак, надо сказать, был скудный, но овсянка и яичника была, правда, без бекона. Но и то, что было, как-то тонко напомнило Евгению Ильичу Мейфэр и матушку.
– так, я же не денди какой-нибудь, а советский офицер, боевой командир. Хватит нюни разводить, – подумал Ильич и направился в Кремль. Он прошел через Спасские ворота и пошел ко входу в Большой Кремлевский Дворец, где должны были проходить переговоры по председательством лично товарища Сталина.
Многие уже были на месте. В Союзе считалось, что лучше подождать, чем опоздать, поэтому все приходили заранее. Никого знакомого, кроме англичанина, к которому подходить было нельзя, Обломов не встретил. Дежурный офицер ознакомил его с рассадкой и через приоткрытую дверь указал на место, где он должен сидеть – второй ряд гостей.
Сталин открыл заседание ровно в 9 утра. Он поприветствовал участников переговоров и предложил немецкую делегацию осветить свою позицию.
