Они залезли обратно в холм, из которого вылезли, и побежали обратно, к 8й высоте.. Пробежка заняла около часа. Слава богу, там уже ждала полуторка, которая и добросила их до штаба дивизии.
– Товарищ командир дивизии, командиры 608го и 562 полков по Вашему приказанию прибыли
– вольно, товарищи, проходите. Ну что, все командиры полков в сборе, – Морозов с гордостью оглядел своих боевых офицеров, – слушай мою информацию. Сегодня погиб Адольф Гитлер. Пока при невыясненных обстоятельствах. Но командование Германии обратилось к Ставке с предложением о Перемирии. И это предложение было немедленно принято. Так что с 17:00 войны у нас нет.
– ура, товарищи! – подал голос Шурупов.
– Ну что ж, можно и ура, – поддержал Морозов, – тут у меня из стратегических запасов… – он показал на кружки и бутыль спирта. В общем, наливай.
Через пару дней, за которые ровным счетом ничего не произошло, – наши приводили в порядок орудия, чинили технику и ходили в гости к немцам, делавшим то же самое, – Морозов зашел к Обломову в избу, которая была одновременно и штабом полка.
– Слушай-ка, Евгений Ильич, в Москве переговоры начинаются по условиям перемирия, Ставка просит прислать кого-нибудь с передовой, но образованного, начитанного. Ты у нас и немецкий знаешь, и английский, а там британцы с американцами приедут. В общем, я уже сказал, что ты будешь представлять нас. Не думаю, что тебе особо надо что-то говорить, если не попросят. Просто дашь анализ ситуации. Надо показать, что у нас было стратегическое преимущество, и у нас были все силы продолжить борьбу до победы.
– Так точно, Василий Иванович, все сделаю. Прямо гнев меня берет, что Гитлер на пару часов раньше сдох. Мы бы эту немчуру у Волхова положили бы всю, а там уже по другому бы разговаривали.
– Ладно, давай, Ильич, бери мою машину, и дуй в столицу. Дальше по обстоятельствам. Если не свидимся, знай, что я очень рад, что у меня такой комполка был. Давай обниму тебя напоследок.
Через 10 часов Обломов был уже в Москве. Его поселили в гостинице Москва и предписали явиться завтра к 8 утра в Кремль.
Время было позднее, но Ильич решил прогуляться по Александровскому саду. Возле памятника революционерам и теоретикам социализма он остановился, силясь сквозь сумерки разглядеть высеченные имена.
– интересно, – подумал он, – почему тут сохранилось имя князя Кропоткина
– революцией интересуетесь? – спросил его знакомый голос на чисто лондонском диалекте, – а ведь батюшка Ваш скорее всего другой тут обелиск застал – посвященный трехсотлетию дома Романовых. Камень тот же, а смысл, глядите-ка, совсем другой.
