От меня ничего не останется, — только пустая, мертвая оболочка.
Что он будет делать, когда придет в следующий раз?
Не знаю, — но, кажется, мне уже не будет больно. Мне будет все равно, — что бы он со мной не сотворил.
Только одно вызывало во мне теперь слабую, но все-таки усмешку.
Если он получает наслаждение от моего ужаса и страха, — он будет разочарован.
Внутри меня не останется и этого. Ничего не останется, — он получит только подобие резиновой женщины.
Хотя… Может, именно этого он и хотел с самого начала? Безмолвную и неживую, которой можно вертеть во все стороны, как ему вздумается, и делать с почти бесчувственным телом все, что угодно? Может, — он извращенец такого плана?
Холодно, быстро, будто проворачиваясь лезвием, вертелись мысли в голове, несмотря на туман.
Варианты, должно быть, есть — их попросту не может не быть.
После того, как все чувства, все эмоции во мне, будто в полыхающем котле, перегорели и остались одним пеплом, после того, как ушли страх и боль, — завертелись мысли.
Кирилл и Игорь наверняка ищут меня. Рано или поздо они узнают, что случилось, — в конце концов, Кир же устроил меня в «Звезду» не просто так, а по знакомству. Значит, ему все-таки расскажут о том, кому меня отдали.
Может, изуродовать себя? Покалечить? Есть шанс, что тогда он меня просто выбросит, как ненужную тряпку? А брату я нужна любой…
А Кириллу?
Тихо всхлипываю, — а ведь думала уже, что все чувства этот монстр во мне выжег. Нет. Оказывается, — не все. Кирилл — еще там, еще в моем сердце. И все, что чувствовала столько лет к нему, нахлынуло вдруг с новой силой. Даже как-то — ярче, острее — и оттого еще болезненней.
Как он там?
Сходит ли ума?
Приходит в нашу с Игорем квартиру или ночует у себя?
Спит ли по ночам или ищет меня?
Не знаю…
Ничего не знаю!
Все только ведь у нас с ним наладилось, — даже нет, все только началось! Любовь, столько времени бывшая безответной, начала расцветать, даря новую грань счастья и солнца моей жизни! И вот теперь — этот монстр, этот урод, всего этого меня лишил!
А если я дейтвительно что-то с собой сделаю, — изуродую или покалечу, чтобы он перестал меня хотеть и вышвырнул? Примет ли меня Кир такой? Будет ли по-прежнему любить? Захочет ли быть со мной вмете?
И… Простит ли, что он у меня — не будет первым?
Поймет, конечно, — ясно же, что у меня не было выбора и все произошло не по моей воле. Но — сможет ли простить? Мужчины часто не в состоянии с таким мириться… Сможет ли снова, как и раньше, прикасатья ко мне, гладить мою кожу, желать так же сильно?
