Мне уже — все равно. Все уже не важно.
Если раньше еще и теплилась какая-то надежда — сбежать, или поговорить с тем, кто завладел мной из-за абсурдного стечения обстоятельств — то она уже умерла. Погасив последний лучик в моем сердце
Он — монстр. Он- зверь. Он — самое настоящее чудовище.
Красивый, как Бог — и такой же жестокий, как древние боги из легенд.
Он не пощадит и не услышит.
Ему просто плевать — все, что интересует человека, забравшего мою девственность, мои надежды, мое будущее — его собственные желания. В моем случае — только похоть. Ну, — чем? Чем я его привлекла?
Неужели у него, — вот такого, — явно богатого, солидного, — нет для этого женщин?
Я же не такая, как те, что могли бы ему подойти. Да даже Наталья — и та ухоженнее и статнее! С шармом. Пусть и холодно-отчужденным. А я?
Он явно привык, чтобы его ублажали — но этого я не умею. Видела же, как в самую первую ночь разозлился, — заметно, что привык к другому!
Я не роскошная и совсем для него не интересная.
Простая, самая обыкновенная, — ну, ради чего он меня оставил у себя?
Все тело колотило ледяной дрожью после того, что он сделал, — и даже не знаю, чего я боялась, от чего ужасалась больше — от его питомцев? От того, на что он способен ради того, чтобы получать то, что ему хочется? От самого факта того, как он насиловал меня прямо перед ними?
Не знаю, что страшнее, — но явно одно.
Я — пленница ненормального, больного, жестокого тирана, который не отступит ни перед чем. Если ему чего-то хочется.
Он поломает меня, и наверняка только посмеется над нехитрой историей моей жизни, которую, я все же надеялась, я смогла бы ему рассказать. Надеялась, что сумею убедить его отпустить меня.
Надеялась даже тогда, по дороге к этому подвалу, после того, как он так холодно предложил мне сделать выбор — броситься вниз или идти за ним.
Я лежала и чувствовала, как во мне умирает… Жизнь? Надежда? Что-то неуловимое, что заставляет улыбаться. А по утрам вскакивать с постели и отправляться навстречу новому дню?
Нет, все гораздо хуже, — кажется, я сама внутри просто умирала.
Даже вместе с отчаянием и безнадежностью, которую испытывала до того, как моя попытка сбежать не удалась.
У меня не было представления, что будет дальше.
Даже самые жуткие кошмары моего воображения вряд ли смогли бы стать хотя бы наполовину ужасными, как это чудовище.
Я умирала внутри, — и даже страх перед смертью, перед ним самим — умирал вместе со мной.
И все уже стало для меня неважно.
