И снова навалился, опираясь на локти с обеих сторон от моей головы, — а ноги, до сих пор жестко им разведенные уже ломило от ноющей боли.
Пробежал глазами по моему лицу, как-то даже мягко поправил упавший на глаза локон, — и я снова поддалась этому человеческому, что проступило в его глазах.
Может, — самой попросить, чтобы продолжил то, что было с самого начала? На то, что отпустит, шансов, конечно, нет, но, может, хотя бы это?
Резкая боль между ног выбила из меня все мысли.
Как будто обжигая и раздирая меня изнутри одновременно.
Зажмурилась настолько, что перед глазами замелькали ослепительные вспышки на фоне полнейшей черноты.
Не знаю, как не заорала от жуткой разрывающей боли, — крик застрял где-то в горле, а тело судорожно сжалось, превращаясь в камень.
— Расслабь мышцы, — надавил пальцами мне на плечи. Так, что, кажется, не просто синяки останутся, а вмятины и кровоподтеки. Расслабь! Конечно, — так это просто! Сказать, — но не сделать!
Глубоко задышав, попыталась, — и его член толкнулся глубже, — теперь показалось, что у меня даже кости раздвигаются, расшатываются с хрустом в тазобедренном отделе. Его член распирал меня всю, как будто я бабочка, которую проткнули булавкой. Очень огромной, очень толстой булавкой. Больше самой бабочки.
— Ты сухая, — попытался толкнуться еще, глубже, — но не получилось. — Давай. Смочи себя.
Смочить? Это — вот как он себе представляет? Думает, я щелкну пальцем, — и тут же появится возбуждение?
— Быстрее! Палец послюни и введи, — кажется, он начинает злиться. А если не сделаю, — то что? Поймет, что ничего не получится и оставит эту идею?
— Ты плохо слышишь? — его рука дергает за волосы, — кажется, с меня скоро они слезут вместе с кожей головы, которая тут же начинает гореть, вся, до мучительной боли.
Обреченно засовываю палец в рот, — но бесполезно, там — тоже сухо, как все выжгли.
— Слюны нет, — еле шепчу. Да, я боюсь, что он снова психанет из-за того, что я позволила себе разговаривать.
— Блядь, все с тобой не так, — мочит свои два пальца и резко проталкивает в меня.
Как будто раскаленной палкой, — внутри все протестует, мышцы от этой новой боли снова сжимаются так, что пальцы его сейчас просто вытолкнутся. И, — самое страшно, — понимаю, что до этого он в меня вошел даже не наполовину.
Но его, кажется, ничего не смущает.
Несколько раз жестко толкнувшись пальцами, вытаскивает их и, теперь уже медленнее, направляет в меня свой член.
Теперь я успеваю все прочувствовать, — как упирается в мой вход его огромная головка, как, со скрипом она проходит сопротивление у меня внутри, и, чуть поводив ею во мне вперед- назад, он резко вдалбливается на полную мощность, одновременно навалившись на меня почти полностью.
