— Что это была за фигня?! — обвинительно уставилась я на Владыку Морей.
— Это было чувство, Амифитрита… И это чувство породило звук, мелодию, песню. Постарайся завтра вспомнить о том, кто ты… Прежде, чем начнешь петь.
— Ээээй! Но я не хочу! Там будет фонограмма, песенка уже заготовлена! — возмутилась я, но Посейдон лишь усмехнулся.
— Настоящая нереида никогда не опустится до фальши. Спеть плохо, но спеть самой… В этом больше души, чем в том обмане, что собираются провернуть устроители этого безумного конкурса. Вспомни завтра мои слова, нереида.
Посейдон, легко наклонившись, подхватил остатки вина и спешно ушел, так ничего больше и не сказав. А я задумалась о смысле жизни…
Сказать, что следующий день был катастрофой — ничего не сказать. Это был провал. Потому что хваленая Кувалдовская фонограмма была отключена. Магия, видите ли, не работала.
— Блин! Попала в другой мир, а тут с магией те же проблемы, что у нас с электричеством! — вопияла я, уперев руки в боки и выглядывая из переносной уже знакомой мне золоченой ванны. Девочки, сидевшие рядом, презрительно посматривали в мою сторону. Я услышала, как одна из них даже сквозь зубы обозвала меня «селедкой драной». Пфф. Было бы на что обижаться. Уж лучше быть селедкой, чем кобылой на копытах с лицом, погребенным под слоем пудры, словно слежавшаяся мумия.
Тем временем конкурс уже шел во всю. Конкурсантки рыдали. Ибо от природы не все мы соловьи голосистые. Есть и те, кто из разряда «Спой птичка, не стыдись». Наставницы рыдали тоже, обиженные голосами выступавших девиц, еще больше рыдал зрительский зал, ну а Наследник Альберт, казалось, был всем вполне доволен. Одной особенно отличившейся девице, которая взяла не голосом, но танцем, причем весьма откровенным, Альберт даже засвистел. Вот ведь бабник!
Скажу по правде, было несколько девушек, у которых был поистине чудесный голос. Например та скромняга, что в первом туре со мной выступала. Она пела, словно ангел! И судьи не могли это не оценить!
И вот, тадададам, настал мой черед.
Носильщики, крякнув для приличия, подняли меня вместе с ванной и поволокли на сцену. Они, бедные, уже наверное меня прокляли раз тридцать разтак и разэдак. А что? Мне приятно! Больше не одну девушку не носили на руках столько раз за конкурс!
В общем, поставили меня на сцену. Сунули в руки какой-то шарик, а ля микрофон, и велели петь. Заиграла мелодия той песни, которую мы планировали с наставницей вначале. Благо, хоть имелись музыканты, которые не зависели от магической фонограммы.
