И еще были фильмы, выбранные моими родителями как «подходящие»: «Мэри Поппинс» и «Звуки музыки» были одобрены, но из-за одного из «Джеймсов Бондов» (не помню, какого именно, что-то с Шоном Коннери) между мной и папой разгорелась настоящая баталия: мне еще не было семнадцати и Бонд, с его мартини и девушками в бикини, был точно «неподходящим».
Некоторое время в старшей школе я работала за прилавком со сладостями в местном кинотеатре: «Может, еще Колы?» — что позволяло мне смотреть любые фильмы, какие мне хотелось, и многие из них по нескольку раз; кажется, я посмотрела «Билли Джека» раз двадцать. Мне довольно быстро стало понятно, что мне не нравятся страшные фильмы или же фильмы, наполненные тревожным ожиданием — фильмы ужасов были исключены, а «Сыграй мне перед смертью» Клинта Иствуда с его сумасшедшей женщиной-сталкером выбил меня из колеи на несколько недель. Когда директора кинотеатра ограбили вечером после закрытия, мои родители заставили меня уйти с работы.
Я признаюсь в активном братско-сестринском соперничестве с Уорреном. Как старшая, я старалась изо всех сил быть впереди, стараясь преуспеть во всем, чем младший брат еще не мог заняться. Я первой научилась кататься на велосипеде. Когда он тоже научился, я ездила на своем быстрее и дальше. Я первой научилась кататься на водных лыжах, и затем каталась на них напропалую, чего нельзя сказать о брате. Я получала хорошие оценки, и следила, чтобы он об этом знал; он тоже занимался с усердием и получал хорошие оценки. Папа был не любитель похвал (считал, что они нас сглазят), поэтому он никому не раздавал комплиментов. Но мама нас хвалила, и мы с Уорреном соревновались, чтобы привлечь ее внимание.
Что касается Кевина — поскольку он был намного младше меня, я относилась к нему, как к своему ребенку. Одно из моих первых воспоминаний — о том, как он начал ползать, и как я волновалась, наблюдая за тем, как он научился передвигаться с места на место. Он не только был гораздо младше нас с Уорреном, он также был по натуре более общительным — с ним было гораздо легче водиться, и он любил просто быть вместе с нами, а не тягаться с нами.
Наша семья не была религиозной, но мы следовали основным еврейским традициям: ходили в Храм и соблюдали Дни трепета[2]. В детстве мы ходили в еврейскую школу, а также отпраздновали свои Бат- и Бар-Мицву[3]. Хотя мне это подробно не объясняли, мне дали понять, что во многих местах и обстоятельствах евреи были не очень популярны, и что нужно быть скрытным и уважать себя, чтобы пройти свой путь в жизни. В отличие от папиных родителей, мы не соблюдали кашрут
