Мой папа был высоким, умным и заботился о сохранении своей стройной фигуры. Моя мама тоже была высокой, приятной внешности, с черными кудрявыми волосами. Она была общительной и открытой натурой. Вскоре после первой встречи мой папа поступил на юридический факультет, где сделал большие успехи. В последовавшем браке у них было трое детей: я, на полтора года позже мой брат Уоррен, а потом Кевин, через три с половиной года.
Мы жили в пригороде северного Майами в доме с низко спускающейся крышей, окруженном забором, во дворе которого росли манго, красный гибискус и дерево-кумкват. И в котором сменилось несколько собак. Первая любила зарывать нашу обувь, второй нравилось пугать соседей. Наконец-то, в лице третьей, маленькой упитанной таксы по имени Руди, у нас появился хранитель; он все еще жил с моими родителями, когда я уезжала в колледж.
Пока мы с братьями росли, у родителей было железное правило для выходных: суббота принадлежала им (это было время побыть вдвоем или сходить с друзьями в местный ночной клуб, потанцевать или просто поужинать). Воскресенье принадлежало детям. День зачастую начинался большой свалкой на родительской кровати, объятиями, щекоткой и смехом. Затем мы могли пойти в Грейнольдс парк, или в национальный парк Эверглейдс, или в городской зоопарк, или пойти кататься на роликах. Мы также часто ходили на пляж, мой папа был любителем спорта и учил нас играть в очередную игру. Когда мне исполнилось двенадцать, мы переехали в дом побольше, на этот раз с бассейном, и мы часто в нем играли все вместе. Иногда мы отправлялись на прогулку на моторной лодке, катались на водных лыжах, а затем обедали на каком-нибудь небольшом острове недалеко от берега.
Телевизор мы тоже смотрели вместе — сериалы «Флинтстоуны», «Джетсоны», «Предоставь это Биверу», вестерн «Сыромятная плеть», и все другие ковбойские шоу. Шоу Эда Салливана и Дисней в воскресенье вечером. Когда сериал про адвоката Перри Мейсона[1] показывали во второй раз, я смотрела его каждый день после школы, удивляясь, как это Перри умудрялся не только защищать людей в суде, но и раскрывать все преступления. Мы смотрели шоу «В субботу вечером», собравшись вместе в гостиной и жуя печенье «Орео» и картофельные чипсы, пока моих родителей не накрыла волна «здорового питания» и они не перевели нас на йогурты и салаты.
В доме всегда звучала музыка. Мой папа любил джаз и рассказывал нам, что во времена его молодости увлекаться джазом считалось почти бунтарством. Наши с Уорреном коллекции записей были очень похожи: Битлз, Кросби, Стилз и Нэш, Дженис Джоплин. Но на Манкиз наши вкусы расходились (мне они нравились, а ему ни капли), и он безжалостно дразнил меня за постер Питера Нуна из Херманс Хермитс на стене моей спальни.
