Ф а й в у ж и н с к и й. Красовский свой! Примак его хочет снять с работы… Теперь дальше. Готовим письмо в ЦК. Коллективное. Пиши план. Политическая часть — Примак уклонист. Зажим самокритики, травля донбасских работников… Лошадева ведь затравил?
Л о ш а д е в. Факт, затравил!..
К р а с о в с к и й. А поощрение хулиганства? Бобылев-то!..
Ф а й в у ж и н с к и й. Верно! Пиши. Поощрение хулиганства, ставка на отсталый элемент… часть личная — обман партии…
— Ну, а факты? Фактов-то… — разводит руками Белза.
— И факты будут, — переглядываясь с Красовским, отвечает Файвужинский.
К р а с о в с к и й. Факты такие. Бобылева Ольга пыталась покончить самоубийством… Примак знает об этом, но никому не говорит…
Ф а й в у ж и н с к и й. Скрывает от партии! Как это назвать? Партийное преступление!..
Лошадев даже присвистнул.
— Вот это котлета!
Ф а й в у ж и н с к и й. Надо использовать этот факт на всю железку. Шутите — секретарь горкома кого покрывает?.. Разложенку, потерянного человека, алкоголика…
Звонок.
— Чуб!
Файвужинский открывает дверь.
Чуб, ни с кем не поздоровавшись, опускается на диван. Сидит, склонившись вперед, упираясь локтями в колени. Прядь волос падает ему на лоб.
Все, выжидая, молчат.
Наконец Чуб поднимает взгляд на Файвужинского.
— Ну?
Файвужинский берет со стола проект письма в ЦК и подает его Чубу. Тот, не меняя позы, проглядывает проект и, отрицательно покачав головой, возвращает Файвужинскому. Встает, проходит по комнате, заложив руки за спину. Останавливается против сидящих за столом.
— В рамках партии, — говорит он, — так не борются. Примак, по-моему, в Донбассе вреден, но он честный большевик и честно отстаивает свои ошибочные позиции. Он…
Ф а й в у ж и н с к и й (перебивая). «Честный большевик»?!. Ты, товарищ Чуб, неисправимый идеалист. Дожил до седых волос, а людей не понимаешь. Этот «честный большевик» слопает тебя с потрохами!
Ч у б (резко). Письма я не подпишу. Красовский, поехали!
Уходит. Вслед за ним уходит Красовский. Оставшиеся молчат.
Ф а й в у ж и н с к и й (с треском хлопнул по проекту письма). Видали Робеспьера?.. Черт с ним. Подпишем без него!
Среди рыжей степи, одинокая в ее просторах, стоит Чулковская роща. Длинные утренние тени деревьев перерезают шоссе и спускаются в ложбину.
По опушке рощи идут Семен, Ольга и Денисов.
— Эта роща будет городским парком, — говорит Семен Денисову. — Только, знаешь, не надо этих широких аллей!.. Пускай останутся тропки… Ну, может быть, на полянках клумбы разобьем.
