Она вдруг обнимает его за шею, быстро целует в губы.
Матвей тактично кашлянул. Чуб вздрогнул и оглянулся.
О л ь г а (грустно). Эх ты… Стыдно стало? Конечно — увидят люди, скажут: член партии, а целуется… И с кем? Прощай, Вася.
Она отворачивается. Чуб, ссутулившись, уходит.
М а т в е й. Оля, ну как? Исключили нас?
О л ь г а. Нет.
Раздается шум голосов. На улицу выходят остальные члены бюро. Семен задерживается возле Матвея, молча смотрит на него.
Матвей широко улыбается.
С е м е н. Рано ты заулыбался. Что же вы творите, братья-разбойники? Окна бьете, на людей кидаетесь… Силу некуда девать?
Матвей смущенно засопел, но улыбаться не перестал.
К ним подходит почтальон, протягивает Семену телеграмму.
— А я-то дома у вас стучу… Думаю — спит крепко.
— Сегодня не разбудили, — улыбается Семен.
Вскрывает телеграмму и читает ее при свете луны, потом с досадой рвет и садится на ступеньки крыльца.
Матвей косится на обрывки телеграммы.
— Чего зажурилися, Семен Петрович?
Семен поднимается.
— Да вот с садовником все… Не отдает Стукалов.
Матвей задумчиво передвигает кепку с затылка на глаза. У него мелькнула какая-то мысль.
— Ну, покедова, — ласково басит он и уходит, видимо, что-то надумав.
Семен берет Ольгу под руку.
— Пойдем, Ольга Ивановна. Нам по дороге.
Большая круглая луна плывет над Долгушевскими терриконами.
— Ольга, — говорит Семен, — я на бюро молчал о твоем поступке…
Ольга опускает голову.
— Я тебе поверил…
Ольга вопросительно взглядывает на него.
— Но от партии скрывать такую вещь нельзя, — продолжает Семен. — Ты должна сама рассказать… И не только о том, что взяла в руки браунинг… Главное, что тебя к этому привело. Об обстановке, о людях, об отношении к людям. Понятно? Тебе запишем, что полагается, но на этом деле мы разобьем всю косность, весь саботаж, всю мерзость, которая тут есть. Поняла?
— Поняла, — тихо отвечает Ольга. — Я все скажу, товарищ Примак.
Комната Файвужинского. Несколько человек расположились вокруг стола. Тут Лошадев, Белза, Красовский.
Ф а й в у ж и н с к и й. Товарищи, готовится разгром. На городском активе. Как это подадут — объяснять нечего, сами умеем такие штуки организовывать. Слушайте. Примак ставит вопрос об исключении нас из партии. Лошадева и меня… (Белзе.) И до тебя очередь дойдет!
Пауза. Лошадев растерянно встает.
— Чего делать-то?..
— Главное — спайка. Все за одного — один за всех… Вот в чем сейчас гвоздь. Я могу сказать это — мы тут все свои…
Б е л з а. Красовский беспартийный.
