— Откуда вы знаете? — с неприкрытым скептицизмом поинтересовался Кольер. — Вы ворвались ко мне в шатер, словно львы в поисках добычи, но, должно быть, позабыли, что я — властитель этих земель. Вам за многое придется ответить, Корриво. С какой стати, например, вы окружили себя солдатами, переодетыми в цвета королевской армии? Что сделали с деревней Аргус? Если эта кровь на ваших руках…
— Еще одну секунду вашего внимания, мой господин, — сжал кулаки Корриво. Он много дней шел за своей жертвой, и вот он ее настиг. Больше он ее не упустит. Майя читала в его глазах холодную решимость, которая лишь усилилась при упоминании о горной деревне.
— Я и так уделил вам чрезмерно много внимания. Не испытывайте мое терпение. Я не целовал ее, и она меня не целовала. Она не дешевая женщина, Корриво. Не шлюха. Она принцесса Комороса.
— Принцесса-изгнанница, — поправил Корриво. — Мой господин, наши шпионы в Коморосе донесли, что король Комороса замыслил страшную вещь. Он послал свою дочь в утраченное аббатство, дабы восстановить орден хэтар и начать уничтожение мастонов. Деревня — мелочь; это существо способно уничтожить всех до единого в Дагомее и за ее границами. Таким образом, король Браннон не только сможет развестись с женой, но и получит возможность избавиться от тех, кто ему противостоит. Наш осведомитель очень близок к трону, мой господин. Мы узнали о том, что для принцессы снарядили корабль «Благословение Бернайленда». Мы нашли это судно в бухте у проклятых берегов и захватили команду. Моряки признались, что принцесса отправилась в ваше королевство, мой господин. Мы послали к вам нарочного, но вас было очень трудно отыскать. Эта женщина представляет опасность для Комороса, для Дагомеи, для всех королевств. Мой господин, ее необходимо отвезти в Несс, допросить и казнить. Своим существованием она оскорбляет саму природу! Это хэтары выпустили в мир чуму, которая уничтожила империю вашего предка. Отдайте эту женщину мне, мой господин. У меня достаточно людей. Мы сумеем ее сдержать.
Майя была в ужасе. Ее поймали, как мышь в ловушку. Бежать было некуда. И даже будь у нее при себе кистрель — она остро ощутила отсутствие привычной тяжести на шее, — даже тогда она не могла бы противостоять столь многим.
— Я подумаю над вашим рассказом, — произнес Кольер после долгой паузы. — А теперь уходите, Корриво. Не вынуждайте меня вызывать стражу.
Корриво уставился в пол. На лбу у дохту-мондарца пролегли морщины. На краю сознания Майя услышала шепот страха, перерастающий в могучую волну ужаса. Корриво поднял голову. Глаза его светились серебром.
