Вот почему, думала Арина, Адриана даже не пытается — обычно то есть, редчайшие исключения вроде той театральной премьеры не в счет — хоть немного подчеркнуть свои неоспоримые достоинства? Ведь некоторые ее чуть не «лабораторной мышью» считают. Не может же она свою внешность недооценивать? Или… или дело в том, что достоинства действительно неоспоримые? И Адриане попросту неинтересны все эти бабские, в сущности, счеты? Она вовсе другим берет. И берет словно вовсе не напрягаясь, не стараясь, не прикладывая усилий.
Разве можно с такой — соревноваться? Вроде как Эллочка-людоедка в стремлении переплюнуть дочку Вандербильдта. Лучше уж сразу честно уйти… в адвокатуру. На этом этапе размышлений Арина печально усмехалась, вспоминая, что — вот повезло-то! — Адриана Георгиевна не следователь, а значит, о соревновании (пусть мысленном, но все же!) можно спокойно забыть. Напротив, можно еще и порадоваться: они ведь, фигурально выражаясь, плечом к плечу преследуют всяческих злодеев и прочих, которые «кое-где у нас порой».
Сама Грек об этих Арининых страданиях, наверное, и не догадывалась. Или… догадывалась? Арине иногда казалось, что Адриана видит ее насквозь — просто потому что вообще видела все. Наверное, будь она следователем, дела бы у нее раскрывались просто таки сами собой, а злодеи выкладывали всю свою черную подноготную еще быстрее, чем на допросах у Надежды Константиновны.
Ох, как же хорошо, что она не следователь! Что бы тогда Арина делала? Какая, к черту, адвокатура? Следователем Арина мечтала быть, сколько себя помнила, и ни в какой другой роли и представить себя не могла.
Впрочем, нет. Следователь обязан быть точным, поэтому не «сколько себя помнила», а лет с восьми, когда впервые посмотрела «Следствие ведут Знатоки», сериал тогда крутили по одному из второразрядных каналов, и Арина ухитрилась его посмотреть. Тайком, как будто делала что-то недозволенное. Хотя почему «как будто» — именно недозволенное. Разве можно тратить драгоценное время на какие-то там телесериалы? И в то же время — а почему, собственно, нельзя? Потому что жизнь должна следовать по заранее определенному, строго расписанному распорядку? И почему это она должна? И кто должен-то? Жизнь? Ну-ну. Сама Арина? Кому, простите, она должна?
В детстве ей прочили карьеру Великой Пианистки. Именно так, ощутимо подчеркивая голосом заглавные буквы, произносила это мама, специалисты ахали: какое туше! какое тонкое чувство звука! какая богатая интонация! какая точность оттенков! И совсем уж потрясенно добавляли — в таком-то возрасте!
