В средние века люди твердо верили в приворот. И впрямь, ее точно приворожил этот сын колбасника, красивый собою, если верить ее словам, но, судя по всему, не принесший ей счастья. Тем не менее, говоря о некоторых пагубных склонностях того человека, которого никогда не называет по имени, она и не думает его осуждать. Ограничивается изложением фактов, но неизменно полна любви, как и подобает идеальной, в духе Платона, жене, разумно принявшей свою судьбу.
Уговоры подполковника, который во что бы то ни стало хотел выдворить Лакорбиньера из Вероны, помутили ему глаза. Он решает ехать на поиски счастья в Инсбрук, не беря покамест с собой жену, и без долгих размышлений продает свой патент на чин прапорщика.
«И когда он продал свой патент человеку, который меня любил, тот (подполковник) был очень доволен, полагая, что уж теперь-то я ему достанусь, но любовь, эта самодержица среди всех страстей, только посмеялась над его страданиями, потому что, увидев сборы моего мужа в отъезд, я и помыслить не могла о жизни в разлуке с ним».
И пока подполковник радовался успеху своей хитрости, отдававшей ему во власть одинокую женщину, Анжелика в последнюю минуту принимает решение сопровождать Лакорбиньера в Инсбрук. «И вот, — пишет она, — любовь принесла нам пагубу в Италии, как прежде во Франции, хотя на этот раз я была неповинна».
Они уехали из Вероны с неким Буайе, чьи путевые расходы до самых границ Германии Лакорбиньер взял на себя, так как у названного Буайе совсем не было денег. (Лакорбиньер тут немного пускает пыль в глаза). Когда они отъехали миль двадцать пять от Вероны, у озера, по которому переправляются в Тренто, Анжелика, на короткий миг ослабев душой, попросила мужа вернуться в какой-нибудь городок благодатной венецианской провинции — ну хотя бы в Брешию. Поклонница Петрарки с тяжелой душой покидала сладостную Италию ради повитых туманом гор, обступивших немецкую землю. «Я не могла не думать, — пишет она, — что нам ненадолго хватит последних наших пятидесяти пистолей, но моя любовь была сильнее всяких расчетов». Они провели неделю в Инсбруке, но герцог Ферма, как раз в это время заезжавший туда, сказал Лакорбиньеру, что должность он сможет получить, только если поедет дальше, в городок, который называется Фиш. Там у Анжелики случилось сильное кровотечение, пришлось обратиться к сведущей женщине, и та объяснила, что больная «осквернена ребенком»! Весьма христианские слова, но будем снисходительны к особенностям языка тех времен и той страны.
