Москва – Берлин: история по памяти | страница 95

<…>

Оглядываясь назад, — расхожее, но весьма спорное выражение, будто прошлое можно полностью окинуть взглядом и рассмотреть в деталях, как уходящий вдаль ландшафт, — я все же думаю, что, несмотря на неблагоприятное стечение обстоятельств, для меня все сложилось вполне удачно, ведь мои учителя и одноклассники не очень-то поддерживали идеологию нацизма. Учителя были сплошь старой закалки, этакие гнусы мелкого пошиба, но при этом в своем роде аполитичные.

Один учитель, помешанный на математике любитель браниться и размахивать палкой для битья, на чьих уроках я, ненадолго появляясь в школе, провел больше всего времени, позволял себе даже шутки о режиме и издевался над полнотой Геринга, рекомендуя тому пушки вместо масла в качестве диеты. Он, должно быть, хорошо знал состав класса: в массе своей это были мальчики из рабочих семей, дети мелких ремесленников и торговцев, людей неопределенного склада: в их семьях преданность Гитлеру, вероятно, уже сходила на нет. (Один из учеников даже учил русский с репетитором; пригодится в будущем — как он сам искренне и безапелляционно заявлял.)

И все же между другими учениками и мной никогда не было понимания. Я был для них чужаком, подозрительным типом, которого терпели, да и сам я со временем приобрел осторожность и старался держаться в тени, никоим образом не привлекать к себе внимания. Кажется, мне это удавалось. Если меня попросят поставить диагноз проведенному в школе времени, исходя из того, как оно на меня повлияло, мне пришлось бы этот период охарактеризовать как болезнь, а пропуски по болезни шли на пользу моему здоровью — по крайней мере, душевному. Это довольно точно сформулировано в одном выражении, вычитанном мною уже после войны в каком-то сборнике афоризмов забытого сатирика Роды Роды[62]: «Иногда очень полезно для здоровья немножко побыть больным».

Семь лет, проведенные мной в Третьем рейхе, шесть из которых приходились на время учебы в школе, начались с того же, чем и закончились: с моего бегства в Германию. Правда в первый раз это было не опасно, не навсегда и безо всякого принуждения. Шел сентябрь 1938 года в немецко-богемском городке Рейхенберг, в город вот-вот должны были вступить гитлеровские войска, существовала опасность перестрелок с чехами, и тогда женщинам и детям было предложено переждать бурные времена на территории рейха. Мама, всегда любившая путешествия, воспользовалась этой возможностью. Мне недавно исполнилось тринадцать, брат был на год старше.