— Приходилось. Органный концерт в Домском соборе слушал, в Майори загорал.
— Я не о том. — Бруно выставил на железную плиту, служившую сталеварам вместо стола, бутылку с молоком. — Раньше, в туманные годы, каждый, кто входил в Ригу, платил за вход.
— Как в древней Бухаре?
— Э нет, плата была необычной. Человек приносил за пазухой камень, бросал его в кучу у городских ворот. Вот мудрость! Во-первых, шел без камня за пазухой, а во-вторых, Рига из этих камней строилась… Нам бы так…. По камешкам, по щепоточке бросали бы в общий котел — грызни бы поубавилось.
Радин покосился на Бруно. Тот был серьезен. Поймав взгляд начальника цеха, придвинул бутылку с молоком.
— Налить?
— Благодарю.
Радин уже отключился. Думая о своем, смотрел куда-то вверх, где над сводом сталевары укрепляли кислородные фурмы…
— Бруно, скажи, почему ты портишь нервы, наживаешь врагов? Вопрос сугубо личный.
— Скажу. Не удивляйтесь. — Бруно оглянулся на печь. — Хочу, чтобы мальчишки пальцами показывали: глядите, глядите, Бруно идет! Славы хочу! Правда, с одним «но». Добуду ее чистыми руками, пройду по всем ступеням, от низа до вершины, через любые трудности.
— Любопытно.
— Дед мой, латышский стрелок, бывало, говорил: «Бруно, героем человека могут сделать только бой и труд». Согласны?
— Согласен. Ты хороший парень, Бруно!..
Поднимаясь по ступеням, Радин представил, как вытянутся лица у Будько да и у начальников смен, когда он предложит для пробы расклепать пару сталеразливочных ковшей, врезать в них днища большего размера, передать ковши в бригаду Бруно. Только бы расчеты подтвердились…
В кабинете солнечно и свежо. На столе — кипа бумаг, принесенных на подпись секретарем. Радин сбросил куртку, повесил на крюк каску, взял остро отточенный карандаш, записал:
«Бруно Калниекс. Система аттестации «Пульсар». Ковши и днища. Лаборатория». Вызвал отдел кадров. Попросил краткую характеристику на старшего конверторщика Бруно Калниекса. Записал детали. Родился в Латвии, в 1948 году. Отец и дед батрачили на кулака…
Оказывается, Бруно окончил институт стали. На Старососненском — третий год. Старшим конверторщиком — первый сезон. Радин откинулся на спину стула. Подумал: «С этим парнем можно иметь дело…»
* * *
Один за другим входили в кабинет руководители участков и службы цеха. Будько проследовал на свое постоянное место, уселся рядом с Надеждой на диване. Дербенева — единственный представитель женского пола среди руководства цеха — по молчаливому согласию получила право на «диванное сиденье».
