— Ты запаниковала. Я отпустил тебя, когда понял, что происходит, но ты не остановилась.
Я глубоко вздохнула, глядя на дверь. К моим губам вернулось прежнее ощущение, и зрение прояснилось. Но я всё ещё чувствовала себя нервозно, как будто хотела убежать.
— И как долго это продолжалось?
Он смотрел в пол.
— Недолго.
"Слишком долго" кричали его ссутуленные плечи и сжавшиеся кулаки.
— Ты должен показать мне, что делать, — твёрдо сказала я.
Он не ответил мне и продолжил таращиться на свои ботинки.
— Ты должен. Ты можешь показать мне, что делать, и, может быть, я научусь сохранять спокойствие. Не паниковать. Не терять сознание. Если ты так обеспокоен тем, что мне нужно будет защитить себя, то ты должен сделать это для меня, — тишина была оглушительной. — Малачи.
Как только я произнесла его имя, он поднял на меня глаза. Они были темны от горя.
— Я не хочу быть тем, кто вернёт это тебе, Лила. Я не хочу, чтобы ты видела его, кем бы он ни был, когда смотришь на меня.
Я почти смягчилась, потому что его голос звучал так печально. Но я ненавидела это чувство потери контроля, беспомощности. Я испугалась того, что может произойти, если в следующий раз я окажусь в руках врага.
— Мне очень жаль. Вот почему ты должен сделать это для меня.
Он отвернулся.
— Хорошо. Сейчас?
— Да.
— Сначала помедленнее. В прошлый раз я подошёл слишком быстро.
— Ладно.
— Иди в центр комнаты. Закрой глаза.
Я повиновалась, напрягаясь в попытке побороть тошноту. Но на этот раз, подойдя ко мне сзади, он безостановочно давал указания. Я цеплялась за его голос и слепо следовала за ним. Он показал мне, как использовать инстинктивные движения моего тела, использовать слабость запястья и точно определить наиболее уязвимые места нападающего, чтобы освободиться. Он научил меня поворачиваться и наносить удары, вырываясь из хватки. Он заставлял меня практиковаться в этом снова и снова. Наконец, он бесшумно приблизился и атаковал, и я не запаниковала, уклоняясь от него.
Навык не был идеальным, совершенным или постоянным. Но для меня это была победа. Малачи уже не выглядел таким уверенным, когда вытирал пот с лица и наводил порядок в помещении. Он всё время потирал затылок, как будто ему было очень больно. Но я была совершенно уверена, что он не испытывал никакой физической боли.
Я получила именно то, что мне было нужно, но внезапно почувствовала себя виноватой за то, что попросила его об этом. Мне казалось, что я что-то у него отняла и не знаю, как это вернуть, как заставить его чувствовать себя лучше. Я совсем его не знала. Мне только лишь казалось, что я его знаю.
