Его смех был стеклянным, дребезжащим.
— Ложитесь, ложитесь, — уговаривал его Кулябкин. — Нельзя так. Это же сердце…
— Перестаньте, товарищ доктор, — еще более возбуждался больной. — Зря беспокоитесь.
Он стал механически, почти бессмысленно рыться в карманах, нашел бумагу, сложенную вчетверо, протянул тому пожилому водителю, который еще на улице обращался к медикам.
— Путевку, путевку, Коля, возьми.
Повернулся, но не к выходу, а вполоборота, к фельдшерице…
— Дядя Сережа, — сказала она растерянно.
Он оглядел всех.
Кулябкин шагнул к нему, вытянул руки, но тот вдруг рухнул назад, навзничь.
— Юра! — крикнул Кулябкин. — Дефибриллятор!
Он уже сидел на полу, торопливо расстегивая, разрывая рубаху, обнажил грудь с морской татуировкой и, сдавливая ребра, начал закрытый массаж сердца.
— Все выйдите из помещения! — крикнул Юраша.
— Он умер? Это смерть? — спрашивала потрясенная фельдшерица.
Кулябкин не ответил.
— Это смерть, доктор? — повторяла она.
— Выйдите, не мешайте работать! — рявкнул Кулябкин.
…А Юраша уже разматывал провода дефибриллятора. Вера снимала ленту, включала и выключала кардиограф. И только девушка-фельдшер, как вратарь, стояла в дверях, ожидая возможных приказаний.
— Намочите электроды, — приказал ей Юраша.
Она пронеслась по коридору, пролетела мимо испуганных, подавленных увиденным водителей.
— Он мертвый, мертвый… я его предупреждала, — плакала девушка.
Кулябкин массировал сердце. Пот стекал по его лбу, по вискам, скапливался на верхней губе, и он языком слизывал эти капли.
— Мы ему не дадим умереть, — говорил Кулябкин в такт. — Мы этого не допустим… Так просто у нас не умирают.
— Кардиограф, — приказал он Верочке, и она тут же протянула ему конец ленты. — Ага, фибрилляция, — сказал он, — набирайте.
Он взял электроды — две круглые зеркальные металлические пластинки — и приложил их к обнаженной груди водителя.
— Сколько на шкале? — спросил Кулябкин у Юраши.
— Три, четыре… пять…
— Мало.
— Шесть тысяч вольт.
— Приготовиться, — сказал Кулябкин. — Импульс!
Ток огромного напряжения прошел через мертвое тело, подбросил человека над полом.
— Кардиограф, — сказал Кулябкин.
Они поменялись с Юрашей местами, и теперь фельдшер массировал сердце, а Кулябкин подключал кардиограф. Пошла лента.
— Хорошо работаешь, — похвалил он Юрашу. — Так и держи в этом ритме.
— Что там у вас? — спросил Юраша.
— Фибрилляция.
Кулябкин вытер пот, скинул пиджак, бросил его на топчан. Галстук валялся на полу, и теперь Кулябкин топтал его, не замечая.
