— Вы их уничтожили, сэр? — с надеждой интересуется легионер.
— Мы попытались задержать их для допроса. Но местные власти в лице полиции заявили, что мы нарушаем права граждан. Ущемляем их свободу. Они там вообще не очень нормальные. Совокупляются где попало, употребляют сильнодействующие релаксанты без повода, принимают пищу вне распорядка. Да еще и пишут про нас в газетах всякую чушь. Это называется — свобода личности и свобода слова.
Лица легионеров вытягиваются. Сразу несколько человек тянут руки, желая что-то спросить.
— Гхм. Думаю, что уважаемый гость хочет рассказать нам о наших коллегах на Земле. О земных войсках, — вмешивается лейтенант. Видимо, я что-то не так сказал.
— Мы их видели только на параде, — поспешно говорю я, стремясь загладить неприятное впечатление от моих земных приключений. — Они тоже все разные по росту. У них очень красивая парадная форма — серое с золотым, аксельбанты на груди и белые перчатки. Но мы маршируем лучше них, сэр. У них восьмичасовой рабочий день и ежегодный отпуск. И они получают за свою службу знаки довольствия. Их денежный эквивалент. Они не живут в казармах, а каждый вечер уходят ночевать домой. У них есть настоящие семьи и даже дети, и еще…
— Спасибо, спасибо, легионер, — снова прерывает меня лейтенант. — Думаю, мы должны поблагодарить нашего гостя за интересный рассказ. И заверить его, что бойцы Третьей бригады будут стараться не отстать от своих товарищей из Десятой пехотной.
— Точно. Не отстанем, — с преувеличенным энтузиазмом отзывается взвод.
Потом мне дарят сувениры. Флягу с термопокрытием, вода в которой не замерзает при отрицательной температуре. Прочный чехол для штык-ножа, сделанный вручную из упаковочной пленки от снарядных контейнеров и покрашенный так, что не отличить от уставного. Несколько брикетов тянучего мармелада, синтезированного местными коками из обычной пищевой массы. В ответ я раздаю несколько кусочков пластика, собранного на станции Луна-5 после боя. Объясняю, что это пластик сорван нашими пулями с переборок станции. Так меня учил говорить командир роты, когда проводил инструктаж.
Недоверчивый сержант догоняет меня у выхода.
— Поговорить надо, легионер, — негромко говорит он. Провожающие меня бойцы сразу испаряются.
Невольно вздыхаю. Всюду одно и то же.
— Я знаю, о чем вы спросите, мой сержант, — невесело сообщаю я.
— И что же ты мне ответишь, легионер?
— Вы сами знаете, сэр. Не мог же я сказать, что мне просто повезло? Это было бы такое разочарование для бойцов. Я от боя не прятался. А что впереди оказался — так это мне при катапультировании повезло. Случайная траектория. Бот наш накрыло, нас и раскидало почти случайным образом. Извините, что разочаровал, сэр, — голос мой звучит покаянно. Мои скрытые способности явно прогрессируют.
