— В ту ночь Портелло гул сотрясал.
И падала черепица.
Боялся кузен, а слуги бежали,
Но Риса тогда заявила:
— Своей казе я погибнуть не дам!
Отец показал ей, что делать.
Под взглядом зевак, она рог взяла,
О, храбрая дочь стеклодува!
Тот звук из глубин всех вокруг оглушил,
Когда она в рог чудесный подула.
— Казарра тут я! — звенел ее крик,
Кузена власти лишила.
Она казу спасла в ту темную ночь,
Уцелели и камни, и стекла,
И люди вокруг запели про дочь,
Про бесстрашную дочь стеклодува!
Не было фона для выступления лучше, чем развалины Портелло. Толпа захлопала в конце песни, Рикард пару раз поклонился, опустил лютню на землю и стал помогать Тане собирать монеты, которые еще бросали зрители. Мило свистнул, перебивая шум.
— Мило! Риса! — Таня подпрыгнула при виде них. Она указала Рикарду на них, но Риса застыла в ужасе. Она не хотела видеть Рикарда, и чтобы он видел ее. Он пел о ее жизни, но он не имел на то права.
Поздно. Рикард просиял, пошел сквозь толпу в их сторону. Он поднял руки.
— Тихо! Тихо! — сказал он. — Я — Рикард, Поэт народа, но я просто записал события. Я рад представить вам свою музу, свою богиню на земле…
— О, боги, — выдохнула Риса.
— …и, о, я хотел бы, чтобы она была больше этого, я хотел бы ухаживать за ней, — толпа рассмеялась. Мило поджал губы, Риса думала, что смотрела в зеркало, ведь его лицо выражало ее гнев. — Для меня честь представить дочь стеклодува Рису, казарру Диветри!
Толпа озиралась в поисках героини песни. Рикард добрался до нее, опустился на колени у ее ног. Аплодисменты утихли.
— Помоги мне встать, светлая казарра, — сказал он, чтобы слышала вся толпа, — и я узнаю, понравились ли тебе мои хроники твоего триумфа, — он протянул руку, ожидая, что она сожмет его ладонь и поднимет его на ноги.
Если она так сделает, толпа умилится и захлопает. Она будет унижена. Она не ощущала щедрости к этому барду. Он был перед ней как возлюбленный, и от этого грудь сдавило, она яростно дышала. Она не успела понять, что делала, опустила ногу на его плечо. Она толкнул поэта ногой, и он растянулся на камнях.
— Мне не понравилось! — рявкнула она.
Люди вокруг нее притихли. Рикард смотрел на нее с земли с удивлением. Один из зрителей рассмеялся. Потом другой. Вскоре присоединились другие, вся толпа взревела от смеха. Риса миг ощущала удовлетворение.
Рикард оглядел толпу, смутился и поднялся на ноги. А потом сам рассмеялся, будто шутка была его.
— Я всегда любил девушек с огоньком! — он повернулся, поднял руки к небесам.
