Во главе стола слуга выдвинул резной стул ее отца.
— Нет, спасибо. Я посижу там, — Риса направилась к своему привычному месту сбоку.
— Прошу, казарра, — слуга обращением остановил ее. Он указал на стул и пристально смотрел на нее. Она вздохнула и прошла вдоль стола к месту отца. Шестеро слуг поклонились и покинули комнату. Риса была потрясена. Она еще не получала такого обращения, она привыкла к вежливости, но не к восхищению. Слуги обращались с ней, как с ее родителями.
— Казарра, — горничная прошла в комнату, низко опустив голову. — Прошу прощения, что поднос не принесли в комнату. После прошлой ночи слуг стало меньше. Это не повторится.
— О, нет, я проспала, — Риса зевнула и моргнула. — Почему слуг стало меньше?
— После случившегося с Каза Портелло и Каза Диоро…
Сонливость пропала, Риса выпрямилась.
— Только не Диоро тоже!
Фита мрачно кивнула.
— И Пиратимаре…
Это было правдой. Принц хотел, чтобы казы пали. Три из семи разрушились за ночь. Хуже было только знать, как близко к этому была Каза Диветри. От одной мысли было страшно. Она постоянно напоминала себе, что они выполнили ритуал верности. Справятся и в эту ночь, и в следующие. Когда родители вернуться, каза будет такой же, какой была, когда они уезжали.
— Мы потеряли несколько слуг, — продолжила Фита. — Они боятся работать тут. Но я найду одну, чтобы принесла еду, казарра, — она кивнула и вышла из комнаты. Обычно она ругала и сплетничала, но сегодня была удивительно смирной.
Из-за прошлой ночи. Все теперь относились к ней иначе. До этого она была просто Рисой. Ненужной Рисой. Рисой, чьи эксперименты в печи были тратой времени и стекла. Беспомощной маленькой Рисой, которая подвела их всех. Теперь она была казаррой, главой дома. Защитницей Диветри и хранительницей рога.
— Завтрак, казарра, — сказал голос старика через пару мгновений. Дом шагал осторожно, в дрожащих руках держал миску с фруктами и хлебом. Риса чуть не вскочила и не забрала миску у него, но заметила другого слугу на пороге, следящего за Домом — наверное, чтобы доложить Фите. Она осталась сидеть, затаила дыхание, надеясь, что он пройдет проверку.
Он подошел и опустил миску на стол перед ней. Получилось без грации, которую она принимала как должное у других слуг. Он поймал ее взгляд на миг, кланяясь. Она улыбнулась ему, и слуга щелкнул пальцами. Дом опустил голову и попятился, развернулся и вышел из комнаты.
Когда слуги не считали ее важной, они относились к ней как к нормальному человеку, почти равной. Сегодня они уважали ее, и расстояние между ней и ними увеличилось. Она не знала, что ей нравилось больше.
