Его речь была как пощечина. Она смотрела, как он ушел за дверь, и дрожала.
Маттио схватил Рису за талию. Она удивленно охнула, а он усадил ее на широкое и удобное плечо.
— Казарра Диветри! — закричал он снова толпе. Он поставил Рису на перила балкона, и ее озаряли лампы каналов и моста внизу. Над ее головой развевалось знамя ее дома. Над ними сияли две луны, уже двигались по ночному небу.
Ей сияли лица, куда бы она ни посмотрела. Казалось, веселье не прекратится.
— Риса! Казарра! — она должна была радоваться.
Но почему могла видеть только лицо отца, разочарованно отвернувшегося от нее?
КНИГА ВТОРАЯ: СТЕКЛЯННАЯ ЧАША
17
Я не буду лукавить. Мне страшно, Ниволо, что я состарюсь и не найду ученика, чтобы передать ему искусство, которым владею только я. Но не важно. Ты как-то сказал, что я была ответом на твою молитву. Понадеемся, что боги готовы ответить на все такие молитвы в будущем.
— Аллирия Кассамаги королю Ниволо Кассафорте в личном письме из архивов Кассамаги
— Не плачь. Нужно спать, — шепот мужчины звучал во тьме. — Прошу, не плачь, милая. Она будет в порядке.
— Она ребенок, — другой голос был до боли знакомым. — Она одна.
— Она не од…
Голос мужчины перебил звук, вмешался другой говорящий, звук был мрачным и резким. Она его тоже раньше слышала.
— Передумали? Или хотите еще один такой закат, как этот? — она услышала невесёлый смех. — Другие готовы говорить.
Другие? Вопрос звучал в ее снах, вытащил ее из глубины сна. Она проснулась и оказалась в тишине.
— Кто тут? — прошептала она в ночи. Голоса утихли. Было слышно только сверчков на берегах каналов.
Риса слушала, но голоса пропали. Она утомленно подумала встать с кровати и проверить, не говорили ли у воды. Но тело было тяжелым, не слушалось. До рассвета еще было время. Ее разум уже засыпал… Утром она уже не вспомнила сон.
— Доброе утро, казарра, — сказал слуга, когда она шла к садовой комнате, где ее семья завтракала. Ее появление вызвало суету. Слуги спешили сложить одежду, стряхнуть крошки, но они тут же опустили то, что делали, и стали кланяться и делать реверансы.
— Доброе утро, казарра, — тихо сказали они, глядя на землю.
— Я пропустила завтрак? Простите. Я проспала, — желудок Рисы заурчал, и она смущенно скривилась. Они точно это услышали. — Я тогда возьму что-нибудь на кухне.
— Простите, — первая служанка снова сделала реверанс, — но казарре не подобает есть там. Я позову горничную, — она еще раз склонилась и пропала за дверями.
