Мило схватил ее за плечи.
— Ты — Диветри! — закричал он ей. — Ты больше Диветри, чем твой дядя!
— Поздно! — крикнула она, ком в горле мешал говорить.
— Еще нет!
Она увидела перед глазами стеклянный шарик с красным. Рев острова утих, холодная решимость наполнила ее тело.
— Еще нет! — повторила она, уверенность гнала ее действовать. — Еще не поздно! — она бросилась к Фредо и попыталась забрать из его испуганной хватки рог.
— Мы все умрем! — он боролся, кричал снова и снова.
— Нет, если я могу повлиять! — она рывком забрала инструмент из его рук. Фредо протестовал, а потом сжался в комок и отполз.
Времени не оставалось. Она уперла ноги в гневную землю, поднесла рог к губам.
Она подула.
Чистая нота разнеслась в ночном воздухе, успокаивая гнев земли. Нота стала громче, звенела в хаосе. И дрожь без колебаний стала утихать. Риса слышала, что крики с моста и площади стали тише.
Но она снова ощутила нить от казы до центра города, соединяющую ее с замком. Веревка натянулась между ними.
Она дула, пока дрожащие руки не устали держать рог, его мелодия утихла. Вдали она, казалось, ощущала гнев от замка, словно принц хотел, чтобы ее каза пала, а теперь злился, что это не произошло. Но, как говорил ее отец, замок был далеко. Ей могло показаться.
Она это сделала. Завершила ритуал. Через миг она услышала ответный зов Катарре, но звук перекрыл рев с мостов внизу. Риса посмотрела туда, слуги Диветри вопили и хлопали. Она не сразу поняла, что они празднуют, благодаря ей.
Рикард встал, поднял Таню на ноги. Он первым заговорил:
— Это было самое чудесное, что я видел. Ты — чудо, казаррина! — потрясенно выдохнул он.
— Казарра, — исправил Маттио. Он повернулся к перилам балкона и могучим голосом крикнул в ночь. — Риса, казарра Диветри!
— Риса! Казарра Диветри! — повторил Мило, широко улыбаясь. Вскоре и Камилла кричала с ним:
— Риса! Казарра Диветри!
С мостов доносилось эхо:
— Казарра! Казарра Диветри!
— Я знал, что ты сможешь, — тихо сказал Мило. — Думаю, ты можешь все, — она удивленно повернулась, тронутая, но Мило смотрел на толпу внизу. Ей показалось, что она услышала то, что не должна была. Он присоединился к остальным, кричал ее имя изо всех сил.
Посреди веселья ладонь сжала ее плечо.
— Хорошо вышло, кузина, — сказал Фредо. Его лицо было с ужасно печальной улыбкой. Он склонился ближе. — Но вряд ли твой отец будет рад. Ты знаешь, что он думает о девушках, выполняющих мужскую работу. На твоем месте я надеялся бы, что он не разозлится из-за такого, — он ушел, зло взмахнув одеянием Эро.
