Предсказания Васильева сбылись. Снаряд не держался на остроконечном выступе, а соскальзывал вниз и повисал на стальном тросе. Наконец каким-то чудом он зацепился за голые камни. Неожиданно вершина скалы и снаряд стали расплывчатыми, словно в тумане, а затем совсем исчезли за серой пеленой.
— Что случилось? — с тревогой спросил Дубравин.
— Сейчас узнаем, — Васильев стал быстро увеличивать масштаб видимости.
И тут все трое рассмеялись. Серая пелена оказалась косяком сельдей, проходившим недалеко от корабля. А когда через десять минут сельдь прошла, на вершине подводной скалы красовалась одна легкая треножка — топографический знак был поставлен. Еще через минуту второй корабль полным ходом шел к новой точке.
Вскоре на обширной площади морского дна появилось несколько десятков новых топографических точек. Начался второй этап работы — топографическая съемка подводного рельефа.
За несколько часов Зарубин успел побывать во всех уголках корабля. Спрятав блокнот в полевую сумку, журналист снова вышел на палубу. Качки почти не было. Флагман на полной скорости шел на юг. Но вот он резко развернулся и лег на обратный, параллельный, курс. Полюбовавшись некоторое время, с какой легкостью корабль разрезал воду своим острым носом, отбрасывая в сторону две крутые волны, Зарубин посмотрел на часы. Без четверти четыре. В четыре должен подойти морской катер. Но где же он? Журналист осмотрел горизонт и ничего не увидел. В это время штурман, высунувшись из командирской рубки, доложил вышедшему на палубу Дубравину, что к ним с запада приближается судно. Еще раз внимательно осмотрев горизонт, Зарубин увидел точку, которая, приближаясь, увеличивалась. Вскоре к борту пришвартовался морской катер.
От топографов Дубравин с Зарубиным выехали к геофизикам, а с наступлением темноты, когда в районе экспедиции зажглись огни, они прибыли в отряд структурной и геохимической съемки. Их встретил коренастый человек лет сорока пяти. Это был Королев. Топорща в добродушной улыбке соломенные усы, он помог Дубравину подняться на палубу.
— Ну как, морской волк, дела? — приветствовал его Дубравин.
— Работаем помаленечку, Николай Дмитриевич.
— Как это помаленечку? Выходит, зря я тебя расхваливал представителю прессы, — полушутя сказал Дубравин, кивая в сторону Зарубина, поднявшегося следом за профессором.
— Если хвалили, то, пожалуй, зря, — серьезно сказал Королев, пожимая своей огромной рукой маленькую руку журналиста. — Не управляемся.
